Аквариум как способ ухода за теннисным кортом - стр. 9

Я старался ее читать, но моего знания английского языка пока еще не хватало, чтобы прочесть всю книгу, я с трудом читал то, что задавали в школе. Зато в книге было много фотографий. В девятом классе, когда надо было на месяц ехать в колхоз и у меня не было ни копейки денег, я сдуру продал эту книгу за три рубля своему дружку с дачи Леше Ветбергу. Кстати, у него как раз был магнитофон, и летом я слушал White Album и никак не мог сопоставить услышанное с тем представлением о Beatles, которое у меня сложилось после Help!. Кто-то собирался взять магнитофон в колхоз, и Вова Ульев, мама которого преподавала в нашей школе, смог достать вожделенные пластинки и переписать их. Каждый день у нас начинался и кончался музыкой Beatles.

Все годы со времени смерти дедушки Всеволода мать и ее братья были озабочены тем, что, имея родственников за границей, мы не получали никакой помощи от них. Как-то из Италии приехала их кузина Ляля. Она была певицей и выступила в Малом зале Филармонии со своим мужем, пианистом Гвидо Агости. Мать по-прежнему боялась, что будут какие-нибудь проблемы, хотя отец уже умер. Все родственники тоже боялись, но всем очень хотелось подарков. Как-то приехала наша швейцарская тетка Ирина и подарила всем нам швейцарские часы. Я с гордостью носил эти часы и иногда давал их поносить дружкам на каком-нибудь уроке.

В это время в школе уже была группа, в которой играли ребята из старших классов. С восьмого класса мы тоже становились старшеклассниками, и нам разрешалось ходить на вечера, которые устраивали в школе каждый месяц. Меня завораживал звук электрической гитары, на которой играл некто Репа, а Гриша Асатурян при этом пел песню Beatles – Boys, которую я впервые услышал в его исполнении. К сожалению, у меня не было своей гитары, и я даже не подозревал о том, что мне было легче других научиться на ней играть. Когда ребята из нашего класса тоже решили собрать группу и у них не оказалось басиста, они предложили играть мне, хотя у нас в классе был еще Лева Капитанский, который классно играл на гитаре. Я не имел никакого навыка, но быстро научился, поскольку мне оказалась понятна логика построения партии баса по опыту игры на виолончели в оркестре музыкальной школы. Мы сшили двубортные вельветовые пиджаки и расклешенные штаны. Но, к сожалению, собственной белой водолазки у меня так и не было, и я вынужден был на каждое выступление стрелять ее у дружков. (Когда мы ходили в школу, нам запрещали так одеваться, и мы были вынуждены носить форму.) На гитарах играли Никита Воейков и Вова Рыжковский, а на ударных (малом барабане и тарелке) Вова Ульев. Откуда в школе взялись болгарские электрические гитары, я не знаю. Включались все в усилитель «Кинап». Также откуда-то взялись две желтые колонки, на которых мы, как у Beatles, написали «Vox». Названия мы не имели, и после первого выступления нас прозвали Vox, думая, что это название группы. Ко второму нашему выступлению Ульев уже нарисовал афишу с таким названием. К сожалению, никто не пел, и мы играли инструменталы. Постепенно стали появляться ребята из другой школы: некто Валя, который пел «на рыбе» песню Every Night Before, с двусмысленным припевом «Don’t Fuck Me Boy», смысл которого никто тогда не понимал. Хотя каждый из нас знал английский лучше этого Вали, никто из нас не понимал ни одной английской песни, не говоря уже о том, чтобы толком подобрать музыку и слова. Правда, будучи в колхозе, мы с Андреем Колесовым, который был главным экспертом по части языка, пытались снять слова