Аквариум как способ ухода за теннисным кортом - стр. 10
Неожиданно нам сделали подарок: в качестве заставки к воскресной политической телепередаче «7 дней» взяли Can’t Buy Me Love, и ее теперь можно было слышать каждую неделю. Кстати, и сами передачи тоже были интересны, поскольку всегда оставалась вероятность, что покажут запретный плод. Также в это же время пошел документальный фильм «Семь нот в тишине», в котором одна из частей была рассказом об истории современного танца, который кончался твистом и рок-н-роллом. Каждый танец показывали секунд по пятнадцать, и, конечно же, все считали, что там показывают Beatles. Разумеется, это были не они, и я сейчас хотел бы посмотреть тот фильм, чтобы узнать, кто же там был на самом деле. Я думаю, Animals или кто-то из американцев. Это была скудная, но пища для души.
К тому моменту я переходил в последний класс музыкальной школы. Мой преподаватель Анатолий Кондратьевич имел какие-то жилищные проблемы и попросил маму сдать ему комнату. Я умолял ее, чтобы она ни в коем случае этого не делала, чтобы она подумала обо мне, каково мне будет жить под одной крышей со своим педагогом. Алексей же считал, что она просто сошла с ума. Но мама согласилась, и наш дом превратился в коммунальную квартиру со всем вытекающим из этого идиотизмом. Алексей психовал и с этого времени буквально возненавидел мать. Анатолий Кондратьевич, которого я по-своему любил и уважал, занимался со мной дома, и, помимо этого, я два раза в неделю ходил к нему же на занятия в школу. Он взял более сложную программу и говорил, что мне непременно надо поступать в училище. Для него, как для человека, который двадцать лет просидел в оркестровой яме, это было само собой разумеющимся. Его легко понять, поскольку у него была тяжелая судьба: в восемнадцать лет он отправился на фронт и всю войну прошел танкистом, а после ее окончания поступил в консерваторию.
У меня не было выбора, и я вынужденно занимался виолончелью, хоть такое количество занятий было чересчур. Но сейчас я с благодарностью вспоминаю этот период, когда я действительно начал играть. Может быть, последуй я совету Анатолия Кондратьевича, из меня и вышел бы толк. К сожалению, у меня не сложились отношения с педагогиней по классу фортепьяно, и все годы учебы в музыкальной школе я с трудом разучивал самую элементарную программу. Я так и не научился толком играть, о чем сейчас очень жалею.
Странно, что в музыкальной школе у меня почти не было друзей. Наверное, дело было в том, что занятия там индивидуальные, и поэтому все так и держались особняком. На репетициях оркестра все заняты делом, и это не очень располагает к общению. Впрочем, какое-то время я контактировал с альтистом Игорем Гоголевым и скрипачом Вовой Левитом. Только на уроках сольфеджио можно было пообщаться, и я подружился со скрипачом Колей Марковым.
Я взрослел и летом на даче вел достаточно беспутный образ жизни. Детские шалости и первые опыты постепенно превратились в привычное подростковое пьянство. Денег не было, но, поскольку я по-прежнему жил независимо, время от времени кто-нибудь приносил алкоголь. Наверное, в таком возрасте этот опыт неизбежен. Иногда мы собирались на поляне играть в лапту – любимую игру моего детства. Но как-то я приехал туда на велосипеде, уже плохо держась на ногах, упал в воронку от бомбы и заснул. Проснулся я ночью изъеденный комарами и еле добрался до дома, где проспал весь следующий день.