Акварель Сардинии - стр. 6
Затем мое праздное внимание привлекла пара в воде, недалеко от берега: он стройный, подтянутый, а она – помпушка, «ромовая баба» – мало сказать. Молодые люди методично боролись с надувным матрацем, от которого женщина по параметрам почти не отличалась. Карабкаясь на матрац, она постоянно съезжала с него в воду и безудержно, весело хохотала. Мужчина серьезно и усердно ее подпихивал, подталкивал, но как только обессиленная собственным смехом женщина заваливала полтушки на матрац, как та тут же соскальзывала.
Поплавав вокруг неподдающегося объекта некоторое время, дама решительным рывком подмяла под себя его край и сделала отчаянную попытку сесть на матрац верхом, лицом к лицу с мужчиной, легко оседлавшим упрямого «коня» и протягивающим руку спутнице. Но и этот экзерсис завершился тем, что оба свалились в теплую, прозрачную воду. Они барахтались там очень долго и хохотали в голос. Я, знаете ли, тоже.
Вода сегодня в море ласковая и кристально чистая. Пахнет водорослями и сырым песком.
Заглядывая за горизонт, я купалась долго. Но не дольше веселой парочки с надувным розовым матрацем – они больше часа кувыркались. Просто жировая прослойка лучше защищает от охлаждения.
Закат, каждый вечер по-новому воплощая свой необычайный перформанс, сопровождал мое возвращение домой. Солнце скрылось за треугольником сизой горы, продолжая освещать мой путь оранжевым светом.
Придя домой, я наскоро приняла душ, постирала купальник, перекусила и с допустимым для дамы опозданием пришла на тот угол, где мы договорились встретиться с Винченцо.
Он предусмотрительно стоял на противоположном углу – вдруг девушка не придет? Или он просто углы перепутал? Слава богу, пришел на «свидание» не в шортах. Но и эксклюзивом от него не пахло. Так, старичок – скромный и неброский.
Винченцо не сразу меня узнал и сильно обрадовался. Не столько мне, сколько тому, что его не надули. Ни о чем конкретно не договариваясь, мы двинулись в неизвестном направлении.
Мой новый знакомый поспешно выложил мне свежие разведданные: дама приедет через неделю, и у нее можно будет спросить о свободной комнате.
– Через неделю? Так мне нужно завтра съезжать…
– Да? А я понял так, что сейчас ты в порядке…
И замял разговор на эту тему. Ясно. Мой вопрос о комнате и свое обещание помочь он, ничтоже сумняшеся, использовал как предлог для назначенного свидания.
В принципе, я могла уходить в темноту нешироких улочек Сан Теодоро. Но как-то неловко было оставлять старика. Тем более, впечатление он производил безобидное. И действительно предложил выпить кофе, но не здесь, а в Пунтальдии – якобы, очень красивом месте на берегу залива. А возвращаться в пустой темный дом мне не хотелось. Там уже неделю не было света, а со свечой хоть и романтично готовиться ко сну, но тоскливо.
Мы шли к его машине. Я ничего не боялась, однако мысль о том, что уже стемнело, а он, хоть и немолод, но остается мужчиной, все-таки в голове мелькнула. Ладно, справлюсь, если что. Вид у него не богатырский. Крикну громко – он и рассыплется.
Машинка у Винченцо – не больше него самого. Темно-синий «Фордик-Фиеста». Мы садимся в душный, за день пропеченный солнцем салон и рассуждаем, ехать ли в Пунтальдию. Предусмотрительно поведав Винченцо о своей договоренности с Антонеллой – встретиться около одиннадцати вечера в центре городка, я итальянца смутила. Он не захотел стать причиной моего возможного опоздания, ведь до Пунтальдии ехать минут двадцать. А еще возвращаться! Плюс время на размешивание сахара в кофе, сами понимаете.