Акварель Сардинии - стр. 5

Расплатившись, я поблагодарила его за галантность, которой воспользовалась, и улыбнулась человеческой улыбкой без второго плана. Тем самым я давала дядечке понять: хоть я и приняла его красивый жест без раздумий, но приняла, однако, не как женщина от мужчины, а как живое бесполое существо. На мне, правда, тоже белели шорты и зеленела маечка с открытыми плечами, но больше ничего общего между нами не было. Навскидку, конечно. А там, кто знает, что за поношенной майкой скрывается? Может, родственная душа? Хоть она и сардинская…

– Вы здесь в отпуске? – спросил мужчина, широко открыв глубоко посаженные глаза неопределенного цвета.

– Не совсем. Отдыхаю и работаю.

– Понятно, – сказал человек, ничего не поняв.

– Я книгу пишу. У моря. – Пояснила я.

– А про что книга? Про море?

– Про… Про любовь к морю, – ушла я от подробностей. – А Вы откуда?

– Из Милана. Но летом живу здесь. Я родился неподалеку.

– Значит, Сан Теодоро знаете хорошо? – с надеждой спросила я.

– Конечно, знаю. У меня здесь дом.

– А я ищу комнату или недорогие апартаменты на две недели. Не слышали – может быть, кто-то сдает?

– Давайте на улице договорим? – предложил мужчина, потому как подошла его очередь доставать деньги из кошелька. А это – момент ответственный.

– Окей, – согласилась я.

Поиски жилья на славящемся своей красотой острове, в курортном месте, в середине июня – дело гиблое, но не окончательно безнадежное. Надо просто энергично шевелить конечностями, языком и ушами. Таким немудреным советом снабдила меня соседка-сарда:

– Спрашивай у всех подряд. Здесь ведь большая деревня…

Мужчина вышел из магазина, став еще менее импозантным: за узкими плечами его обвисал старенький, выгоревший на солнце рюкзачишко. Купленных продуктов в руках у него не оказалось. Ага, сложил в рюкзак. Когда он подошел к своему велосипеду, пристегнутому за металлический столбик увесистым замком, я поняла, почему он ходит за покупками с рюкзаком – за руль-то надо чем-то держаться. А на стареньком велосипеде нет корзинки.

– Ну, давай знакомиться! Я – Винченцо. – Перешел дядя в наступление, протянув мне руку в крупных веснушках и мелких родинках.

От него пахло одиночеством. Cмесь дешевого мыла и выпитого накануне вина…

Мы познакомились, поговорили о несложном, и Винченцо сразу пообещал навести справки об апартаментах по соседству со своим домом.

– Приходи сегодня вечером сюда, вот на этот угол. Кофе выпьем… Я одну даму знаю, она сдает жилье.

– Хорошо.

– Точно придешь? Обещаешь?

Его уже, по всей видимости, обманывали. Я этого делать не собиралась. Мне нужна была комната.

– Обещаю.

Винченцо протянул мне руку. Она была влажная и немножко трясущаяся. Наверное, он плохо переносил жару.

На пляже я выбрала уединенное место в уголочке, у камней.

Когда солнце перестало печь спину, я плавала там почти одна, чувствуя себя владелицей всего Средиземного моря.

Вдруг рядом всплыла птица с длинным клювом, серо-бежевого цвета, издалека похожая на утку. Плавает себе, не обращая на меня никакого внимания. Потом встала тоненькими лапками на камень и расправила крылья, оставив их висеть по сторонам, как на вешалке, словно давая просушиться. Вертела серой, гладкой головой и, казалось, позировала. К ней потянулись невесть откуда возникшие люди с фотоаппаратами. Она, как фотомодель, терпела. Но когда кто-то громко захохотал, птица резко снялась с места. Наверное, подумала, что любопытные люди потешались над ней…