Академия Зла, или сын для козла - стр. 36
- Так-так-так, - прищурилась я, глядя в заплаканные глаза. – Милый, ты уже взрослый демон! Еще немного и тебя вызывать будут! А ну быстро успокоился!
Так, мне срочно нужен экзорцист, чтобы изгнать детские слезы и сопли.
- Я не пойду на урок, - всхлипнул малыш, пока я смотрела на свежие ссадины. Настоящие, а не нарисованные! – Не пойду!
- А когда у нас следующий урок? – спросила я, глядя на часы. Совесть будет спать примерно еще четыре часа.
Если совесть принимается вас мучить и грызть по ночам – не беда. Спите днем!
- Ч-ч-через полчаса, - всхлипнул мой малыш, пока я рылась в сумках. Где-то у меня было кое-что припасено!
- Мам, а что ты делаешь? – спросил голосок, когда я уже доедала себя мыслью, что оставила заветный флакон дома.
- Ничего, мой хороший, - отозвалась я, мурча себе под нос и придерживая чемодан хвостом. – Ищу одно зельице. Мама раньше работала в салоне временной красоты… Вот оно!
В моих руках сверкнула увесистая колба, в которой переливалась мутная коричневая жидкость.
- Ха! Месячный абонемент красоты! – вздохнула я, срывая с головы сына несколько волосинок и добавляя свои. Внезапно моя печать вспыхнула.
- Занята! – рявкнула я, дернув плечом. Пока я возилась с зельем, печать снова загорелась.
Печать еще раз вспыхнула. Я закатила глаза и щелкнула хвостом. Бывают отношения, как самолет. Вроде бы и тошнит, но выйти некуда!
- Чем бы дитя не тешилось, - вздохнула я, глядя на затухающую печать. – Лишь бы руками!
- Что ты сказала, мам? – спросил голосок, на который я тут же обернулась.
- Да так, ничего, - улыбнулась я, тут же опрокидывая в себя зелье. – Эх! Ух! Ой!
Меня тут же скрутило в дугу, а кисточка на хвосте встала дыбом.
- Уффф! – округлила глаза я, хватаясь за живот и доползая до дивана. – Ай!
Вот она, старость! Если раньше после зелья чужого облика ты весело бежала на свиданку с понравившимся демоном, звонко цокая каблучками. Но сейчас лежишь безжизненным блинчиком и смотришь куда-то в потолок, пока в животе сражаются ни на жизнь, а на смерть злобные бифидобактерии.
- Мам, тебе плохо? – спросил голосок, а меня погладили по щеке. – Мам! Ну, скажи хоть что-нибудь!
- Ух! – потрясла головой я, видя, как уменьшаются мои руки и ноги.
- Раздевайся! – усмехнулась я, глядя на свое чахлое тельце и хвостик. «Тырьям, тырьям!», - помотала я бедрами возле зеркала, рассматривая то, что однажды сделает меня бабушкой.
- Мам?! – удивился ребенок, который тут же стал со мной одного роста. – Мам! Ты что? Превратилась в меня? Ты хочешь пойти на урок вместо меня?
- Нет, что ты! Как ты мог такое подумать? – удивилась я, беря трусы и штаны. – На какой еще урок? Разве это будет урок, если мама придет туда?
Я натянула рубашку, взъерошила волосы и лихо схватила парочку книг.
- Мам, но там урок вызова… - растерянно произнес мой малыш, осматривая меня со всех сторон.
- Гадость моя ненаглядная, - усмехнулась я, вытряхивая из портфеля все. – Мама один раз показывает, как правильно собирать портфель! Смотри и учись, пока я жива! Книга – это не только неудобная шпаргалка, которую нигде не спрячешь! Но и три – четыре килограмма легкоусвояемых успокоительных для соседа по парте, которые вводятся прицельным ударом по голове.
- Мам, но эти книги нам пока не нужны… Они будут потом, - удивился мой малыш, пока я выбирала из книг самую увесистую. Пока что победила книга «Введение в женщину», но и «введение в мужчину» тоже не отставало. На обложках были печати вселения, а типография уверяла, что обложки из настоящей кожи грешника.