Академия высших. Путь к дракону - стр. 23
– Ну я что-то такое тоже слышала про древние пещеры, через которые волшебники перемещались в свои земли.
– Ага, это оно. Наш проректор Растен развил теорию проходов в пространстве и доработал, чтобы не только было можно старинными лазейками пользоваться, но и новые создавать. Поэтому теперь ему все готовы в ножки кланяться. Даже наши храмовники возражать не стали, когда он меня у них из-под носа увёз. Для них он почти святой, хоть и маг!
– Надо же, а на вид простой совсем, несмотря на приставку к фамилии.
– Такой простой сотни хитровыдуманных стоит!
Во мне возникло уважение к Растену, но оно тут же смешалось с возмущением: выходит, если б он не изобрел эти проходы-порталы, нашу страну бы не захватили аландарцы в считанные часы!
Однако я промолчала: кажется, проректор для моей соседки был почти кумиром. А мне стоило хоть с кем-то поддерживать нормальные отношения. Тем более, что Дари мне понравилась!
Она завалилась с ногами на кровать и начала рассказывать о жизни в академии, а я принялась разбирать вещи. Простенькие мои платья и бытовые предметы из нормальной жизни выглядели тут чужеродными.
Я снова вспомнила про Линдена Калласа и мысленно покрыла красавчика всеми недобрыми словами, которые знала. Если б он меня не догнал, другие бы не смогли. Я бы была сейчас дома и, как обычно, напевая дурацкие песенки, жарила бы рыбу или стирала бельё. Эх, как мамочка сама с этим справится? Она же такая слабенькая!
И вдруг я подумала, что если проректор занимался порталами, значит, в его лабораториях могут быть записи об этом – недаром там столько бумажек. А я знаю, кому такие данные могли бы пригодиться – нашим. Ведь есть же ещё партизаны и те, кто хочет выбросить врага с наших земель. Тот же Линден сказал, что моя война ещё не закончилась. И это правда.
Я никогда не смирюсь с поражением, и почему-то если раньше моя нелюбовь к аландарцам была общей, то теперь всякий раз, когда я думала об их подлости, перед глазами возникал Линден Каллас. Моя война внезапно обрела лицо. Красивое, и это заставляло ещё сильнее чувствовать мою решительность и невозможность сдаться. Так что внезапно пребывание в академии обрело для меня смысл!
Дари, несмотря на свою мрачную специализацию, оказалась радушной и весёлой. Когда я разложила свои вещи в шкафу и тумбочке, она провела мне экскурсию по территории академии и практически не косилась на мерцающего фиолетового орфа, который нас повсюду сопровождал.
Иногда нам встречались и другие подобные псы. К счастью, они курсировали, не замечая друг друга, из чего я сделала вывод, что они как машины – выполняют свою функцию и всё. Интересно было бы выяснить, у кого какая функция и можно ли её перенастроить.
Помимо буфета здесь была и большая столовая, корпусы для разных занятий и несколько стадионов. Библиотека располагалась в центральной башне, как и лаборатории.
Никто не озирался на одежду Дари. В ней не было для этого места ничего необычного: юношеский сюртук или курку со штанами носили здесь многие девушки. Кстати, я нашла такие и среди выданной мне формы. Представляю, как бы взвилась мадам Сильван, если бы увидела это! У нас городок консервативный: девушки должны быть в длинных юбках, и всё тут.
Мы прошли к морю, которое было совсем не похожим на наше. Насыщенно синее, бурное, оно разбивало пенные волны о высокий каменный берег яростно, словно пыталось его подточить. Дари не теряла времени даром: она подбирала мёртвые ракушки, сухие палочки, треснувшее птичье яйцо и даже, разбив пополам круглый обросший мхом камешек, обнаружила внутри аммонит.