Академия боевых невест - стр. 38

— Вряд ли. Для наложения заклинания нужна концентрация на объекте. Если он замер и принялся глазеть на твой стакан, шевеля губами, тогда, конечно, он. Вот только сильно сомневаюсь, что он стал бы это делать на глазах у всех.

Я выдохнула — не он. Как же неприятно разочаровываться в людях. Даже в тех, в которых сильно не очаровывался.

Рубашке Река отряхивание помогло мало. Я уже хотела применить очищающее заклинание, но он остановил.

— Не вздумай! Сейчас здесь очень нестабильный фон.

Рек подошел к банке. Точнее, к тому месту, куда она упала.

— А где осколки? — спросила я, подходя и тоже останавливаясь на краю глубокой воронки. Из-под ног с шорохом осыпалась земля.

— Нейтрализовались. Жвелевая кислота уничтожает всё, к чему прикасается, если убрать доступ воздуха. Отличное средство для придворных интриг. И ты, дорогая моя, только что лишилась еще одного доказательства.

— Зато твой медальон работает, — улыбнулась я и достала его, чтобы полюбоваться.

Камушек потемнел и слегка оплавился.

— Он не вечен. И, как я и сказал, от смерти не защитит. Сходи к госпоже Моръ, Ада!

Понимая, что он не отстанет, я решила действовать наверняка.

— Послушай, Рек, а зачем тебе та книга?

— Не заговаривай мне зубы, какая книга?

— Ну, та, что ты хотел взять в библиотеке, по обратным заклинаниям.

Рек замер.

— А ты откуда знаешь? — произнес он, глядя на меня с недоверием.

— Просто я умею спрашивать. И могу тебе помочь, если она тебе в самом деле нужна.

— Тебе ее не дадут, — Рек вздохнул и отвернулся. — Ты не преподаватель.

— Дадут, я знаю, как попросить. А зачем тебе обратные заклинания?

Рек посмотрел на меня, нахмурился, снова вздохнул и нехотя произнес:

— Я знаю, что все считают меня дурачком. И даже ты мне не веришь, — я хотела возразить, но он замотал головой, — не стоит. Я не могу вас винить, самому порой кажется, что так и есть. Вот только в глубине души я знаю, что это не так. Не могу объяснить, но иногда я будто вспоминаю себя настоящего, ну, как тогда, со змеей. На какие-то мгновения, но этого хватает, чтобы почувствовать разницу и ужаснуться. Я хочу вернуть себе себя и, думаю, в этой книге может быть ответ, как это сделать.

— Я принесу ее тебе! — я порывисто обняла друга. — Обязательно принесу!

Четыре тома Перемежайтиса весили как груда камней. Ох, тяжелы вы, любовные страдания.

Добравшись до библиотеки, я почувствовала себя верблюдом, который неделю брел по пустыне, груженый под завязку.

— Вот, держите! — я бухнула на стойку свою ношу. Глаза госпожи Штык сверкнули алым, и я засомневалась, что всех вурдалаков уничтожили в нашем прекрасном мире. — В обмен, — я положила на стопку ладонь, — на ту самую книгу, которую просил конюх.

Рука госпожи Штык замерла в нескольких сантиметрах до цели. Взгляд потух, на лице возникло крайне неприятное выражение.

— Странное дело, — произнесла она. — За два последних года ее ни разу никто не спрашивал, а в нынешнем месяце она вдруг стала необычайно популярна. Может, я лучше другую вам принесу?

— Не подходит, — я подвинула Перемежайтиса к себе поближе.

— Очень жаль, — не сводя взгляда с золоченых томов, ответила госпожа Штык. — Та книга выдана.

— Могу я узнать, кому? — я бросила взгляд на ее руку — и замерла, пораженная открытием.

— Это служебная информация, я не имею права ее разглашать… просто так.