Академия боевых невест - стр. 36
А когда счастливцы, к коим относилась и я, получили свои порции, по аудитории разнесся вздох восторга.
Лунолика выпила свой кисель в один глоток, и на лице её отразилось блаженство.
Я держала свой стакан и никак не могла решиться — разглядывала золотистую жидкость и чего-то ждала. Словно не хотела перебивать воспоминание о невероятно вкусном пирожном, которое тоже приготовил Порк. Как будто бы одно воспоминание могло испортить другое.
А когда наконец решилась и подняла руку, чтобы поднести стаканчик к губам, меня словно стрелой пронзило, огненной, прямо в грудь. Рука дрогнула, кисель выплеснулся на стол… и по столешнице расплылись черные дымящиеся пятна.
Лунолика вскрикнула.
В аудитории наступила тишина.
Ко мне подскочил Порк.
— Что это? — воскликнул он, глядя на пятна.
Соображать пришлось быстро.
— Ой, прости, — ответила я, убрав дым гасящим заклинанием. — Это я… того, промахнулась. Видишь ли, у меня ужасная аллергия на… — я глянула на список ингредиентов на доске, — на ягоды гри. А попробовать-то киселька хочется. Вот и решила плеснуть в него нейтрализатор, да переборщила немного, — я достала из кармана флакон с бодрящим зельем и смущенно улыбнулась, искренне надеясь, что он поверит. Флакон был непрозрачный, самое то, если не открывать.
Порк нахмурился, но промолчал. Остальные поверили — снова принялись восторгаться необыкновенным королевским киселем.
— Все свободны, — сказал Порк. — Следующее занятие по расписанию. А ты, — он посмотрел на меня в упор, — останься.
— Я тоже останусь! — воскликнула Лунолика. Лицо у нее было напряженным, хорошо, что хоть выдавать не стала.
— Она со мной, — торопливо сказала я.
— Ладно, — глянув на Лунолику, нехотя согласился Порк. — Тогда помоги собрать стаканы.
Закрыв дверь за последней невестой, он вернулся к моему столу и мрачно произнес:
— А теперь правду. Что это было? — он указал на пятна.
— С чего ты взял, что я вру?
— С того, что у тебя нет аллергии на ягоды гри, они были в королевском гратте, и немало. И еще с того, что никакой нейтрализатор не может прожечь дыры в деревянной поверхности.
Он посмотрел на мой стакан, который все еще стоял на столе, и под которым чернело пятно. Протянул руку, чтобы взять, но я воскликнула:
— Осторожно!
Рука Порка замерла. Выражение лица стало угрожающим.
— Ты хотела меня подставить! Устроила все это представление…
— Дурак ты, Порк, — произнесла я. Нервное возбуждение, которое еще недавно кипело в крови, исчезло, сменившись усталостью. — Я не подставить тебя хотела, а оградить. Не соври я про нейтрализатор, больше бы к тебе никто не пришел. Виданое ли дело — отравить человека прямо на уроке.
Порк побледнел.
— Ты с ума сошла?! Да я не…
— Знаю, — я махнула рукой. — Знаю, что это не ты. Если бы ты хотел меня отравить, то сделал бы это поизящней. И не на людях.
— Но кому надо тебя травить? Кому ты нужна?
— Ну, знаешь ли, — я даже обиделась от такой наглости. — Кому-то нужна. Не в первый раз, между прочим.
— Что? — Порк выпучил глаза. — Тебя уже пытались отравить?
— Нет. Они действовали другим способом.
Порк хотел спросить «каким» — у него это на лице было написано — но передумал. Видимо, жизнь во дворце научила его не задавать лишних вопросов. Вместо этого он спросил:
— А ректор в курсе?
— Да что вы все «ректор» да «ректор»! Что она сделает? Охрану приставит?