Академик Ландау. Как мы жили. Воспоминания - стр. 37
– Анечка, Костя – москвич, ты – москвичка, давай его женим на тебе, сама сказала: хочет жениться.
– Так он на тебе хочет жениться!
– Это неважно. Ты кокетлива, мне сказали: кокетство – сильное оружие у женщин. Я вижу, ты в него влюблена.
– Да, да. Я влюбилась в него с первого взгляда.
– Анечка, я тебе помогу. Билеты на «Лебединое озеро» на какое число?
– На завтра.
– Я завтра вечером заболею, а Костю попрошу – он пойдет с тобой. Он уже пригласил меня встречать с ним Новый год. Я согласилась при условии, если столик на троих и третьей будешь ты. Он с радостью согласился. Я быстро смоюсь, ты останешься с ним, кокетничай вовсю, ты умеешь и тебе это идет. Я уеду в Харьков, а вы оба будете в Москве и поженитесь.
– Кора, это все неосуществимо, он влюблен в тебя.
– Аня, давай пари.
– Давай, на что?
– Хрустальная ваза для цветов, – сказала я.
Летом 1939 года я получила телеграмму из Москвы: «Ваза за нами». Подпись: «Аня и Костя Андреевы».
Когда Анечка с Костей ушли на балет, я лежала и рыдала. Еще один очень стоящий парень хотел на мне жениться. Еще в Киеве один подлец застрелился: я не хотела быть его женой! А Дау – не захотел. Почему? Неужели в браке гибнет любовь? Нет, нет! Дау неправ. Я никогда не смогу его разлюбить! Его никогда нельзя забыть! А он в опасности. Даже Анечка, как пророк, сказала: он в большой опасности. Опасность была велика!
Здесь я должна остановиться, чтобы объяснить, почему мне было так одиноко, когда Дау не было рядом целый год.
Согласно философии, которую внушал Дау, я имела право ответить взаимностью желаниям Кости. В этом случае Дау мог только приветствовать мое поведение и радоваться, что я смогла скрасить свое одиночество. Сомнений в искренности представлений Дау о человеческих отношениях у меня не было. Костя, как я писала, был красив, обаятелен, любил меня и мечтал видеть во мне свою жену, чему так противился Дау. Но, к сожалению, я не была вольна распоряжаться своими чувствами. Я бесконечно терзалась, я ничего не знала о Дау! Я его любила, и ни один мужчина мне не был нужен.
Это ощущение было тем острее, что я не верила в возвращение Дау. В то время ушедший не возвращался. Я не ждала его! Но в тот год я поняла: после Дау никогда никого полюбить не смогу. Испытав силу большой, настоящей страсти, влюбленности, на «эрзац» пойти невозможно!
Но свершилось чудо!
Глава 15
30 апреля 1939 года ночью зазвонил мой телефон в Харькове. Слышу голос Дау:
– Коруша, милая, ты есть? Ты меня не забыла?
– Дау, ты?!
– Я.
– Откуда звонишь?
– Из Москвы, из своей квартиры. Когда ты приедешь?
– Сейчас, сегодня. Нет, наверное, завтра.
Но завтра тоже не смогла, было много общественных дел и работа. Через несколько дней оформила отпуск.
В Москве при встрече:
– Даунька, милый, как ты исхудал. Ты стал совсем прозрачный. А где мои черные, красивые локоны?
– Корочка, дорогая, это все такие мелочи. Я счастливчик! Я еще увижу небо в алмазах! А, главное, я снова с тобой! Я этот год жил мечтой о тебе. Представляешь, вдруг следователь показал мне твои фотографии, говоря: «Если подпишете, то за этими стенами есть вот какие девушки». – «Она в жизни гораздо красивее, – ответил я. – А подписать подтверждение, будто я – немецкий шпион, я не могу! Подумайте сами: всю свою жизнь я влюблялся только в арийских девушек, а нацисты это преследуют».