Академический обмен - стр. 27

Маккорн побледнел, но когда заговорил, голос у него не дрожал.

– Уверяю вас, мои цели далеки от этого. Но я осознал границу своих возможностей.

Кларенс резко вдохнул и отдёрнул руку. Я почуяла в воздухе разряд природной магии.

– Э! Не портите мне зомби!

Вот только петушиных боёв мне тут не хватало! Хотя странное сосущее чувство у меня внутри вовсе не было страхом за Кларенса. Он может за себя постоять.

– И не думал, – заверил Маккорн в тот же момент, как Кларенс сказал: – Всего лишь укол.

А вот то, что природник вообще в курсе, как его магия действует на зомби, и так легко отмерил достаточную дозу, чтобы Кларенс его отпустил, но не более – вот это что-то пошевелило у меня под рёбрами.

Они переглянулись между собой и пришли к какому-то молчаливому соглашению.

– Я предлагаю в дальнейшем делать перерывы каждые десять минут, – сказал Маккорн, обернувшись ко мне. – Тогда если я превышу свой порог терпимости, я почувствую это сразу и в малой степени.

– Идёт, – быстро сказала я, внутренне поражаясь: вот так просто взял и согласился, что наломал дров! Ладно природник, тут вообще поискать мага, который способен легко признать свою ошибку, особенно перед лицом другого мага. Да что мага, мужчину-то поискать!

– В таком случае я пойду пообщаюсь с хозяйкой кота, – кивнул он.

После того, как мы с Кларенсом объяснили ему, как найти дом мамаши Барбл, он ушёл вместе с котом, а мы остались зависать в коридоре.

– Ты заметила, – медленно произнёс Кларенс, – что он вовсе перестал вести себя, как счастливый олух?

– Н-да. – Я сложила руки на груди. – Даже не знаю, это хорошо или плохо. Одно ясно: он весьма непрост.

– Как бы не оказалось, что мы продешевили.

Я усмехнулась. Кларенса всегда беспокоила финансовая выгода. А меня вот в данном случае тревожило нечто иное. Если этот зараза Маккорн продолжит так меня впечатлять, я ведь могу и захотеть предоставить ему контакт со стихией в моём лице.

Следующие несколько дней сессии у нас проходили без приключений. Маккорн выкопал из своего саквояжа механический звонок, выставил на нём нужное время, и через каждые десять минут пронзительная трель этой жестянки вышвыривала нас обоих из процесса похлеще пощёчины. И ведь ни магический фон в испытательном зале, ни собственно творимая мной некротика эту жуткую штукенцию с толку не сбивали.

– Моя собственная разработка, – похвалился Маккорн. – Один из моих первых проектов по соединению магии природы с техномагией. Там такой барьер, что никакое магическое поле не просочится.

– А у вас… есть ещё какие-то проекты в этой области?

Я с интересом крутила в пальцах звонок, который выглядел, как примитивная жестяная статуэтка лягушки с большими, похожими на уши, глазами.

Маккорн помедлил.

– Вообще, да…

Кажется, мой вопрос его озадачил. Я отвлеклась от звонка и задумалась. Он полагал, что я должна его знать? Откуда бы? Одну его статью я читала, но она была теоретическая. А практика его ко мне отношения не имеет. Я не занимаюсь ни природной магией, ни техно… Подождите…

– Живые дирижабли?.. – пробормотала я.

Маккорн криво улыбнулся.

– Ну да, это моё самое известное изобретение.

Мне потребовалось сесть. Живые дирижабли – это же… Это же… Нет, сама я не видела, меня бы к ним близко не подпустили, но для других магов и обычных людей это изобретение, изменившее мир! Они там как-то подсаживают живой разум в механизм, после чего дирижаблю не нужны пилоты, эта штука сама справляется с погодными условиями, сама настраивается на курс, поддерживает приятный климат в салоне и даже может немного колдовать. Собственно, живому дирижаблю не нужен вот этот здоровенный воздушный шар, наполненный газом. Он летает на магии, производимой своей живой составляющей. Я никогда не задумывалась, кто и как эти штуки изобрёл, но если бы задумалась, то решила бы, что техномаги и природники работали над разными частями отдельно, хотя теперь мне стало очевидно, что так бы ничего не вышло, а вот у человека, который одновременно природник и техномаг…