Агнец - стр. 7
Гид, оказавшийся очень болтливым, всю дорогу травил легенды про снежного человека, обнаруженного на вершине горы Белуха, и алтайских духов.
– Полная чушь, – шепнула мне Яна, скептически цокнув, – никакого снежного человека не существует.
– А алтайские духи? – спросила я.
Она пожала плечами.
– Местные в это верят. Видите, – она показала на деревья с развевающимися на ветру привязанными белыми кусочками ткани, – это Кыйра, священные ленты, для подношения духам. Здесь много разных духов: Тенгри, Этуген, всех и не упомнишь. Главное – не навязывать местным свое мнение по поводу веры, и все будет гуд.
В Усть-Пыжа мы сделали остановку, потому что Марик срочно захотел в туалет, а гид курить. Пока все занимались своими делами, я подошла к торговой палатке, разглядывая деревянные сувениры, похожие на крохотные идолы, разноцветные камни, кусочки сталактитов. На отдельной полке стояли в ряд разнокалиберные бутылки, наполненные кровью марала. По словам продавца, эта кровь могла вылечить от любой болезни.
– Обязательно примите ванну из крови марала, – сказал он.
«Вряд ли», – ответила я про себя.
Недалеко от палатки я заметила груду камней, сваленных в кучу, из которой торчали ветки, украшенные разноцветными лентами. Я поинтересовалась у Сыгыра, что это такое.
– Дорожный Обоо – место приношения даров духам. Несколько лет назад археологи нашли здесь кости жертвенных людей и животных, а еще стрелы, – буднично проговорил гид, затягиваясь сигаретой.
– Жертвенных людей? – переспросила я, чувствуя, как в горле перехватывает дыхание. Мой обескураженный вид, кажется, смутил его, отчего мужчина немного замялся.
– Это было очень давно и вообще не факт, что правда. Археологи тоже ведь могут ошибаться. – Стараясь разрядить обстановку, он улыбнулся, обнажив желтые зубы. – Давайте я вам лучше расскажу про Телецкое озеро, мы как раз к нему скоро подъедем, – добавил Сыгыр, сев за руль.
Как только мы тронулись с места, он стал с энтузиазмом рассказывать о «младшем брате Байкала». О том, что озеро очень глубокое и холодное и что оно считается проклятым.
– На его дне мертвецы. Многотысячное войско Чингисхана. Они стоят с открытыми глазами и ждут, когда их ряды пополнятся. И они действительно пополняются, каждый сезон в озере тонут десятки людей, которых потом никто не находит. – Мужчина нахмурился и покачал головой.
– Ерунда все это. Детские страшилки, – усмехнулся парень в красной бейсболке.
«Надеюсь», – подумала я. От этих разговоров, а особенно оттого, что сейчас придется плыть по «проклятому» озеру, мне стало не по себе.
– Так что купаться в нем я бы не советовал, – продолжил гид, – даже до воды лучше не дотрагиваться, чтобы не потревожить онгонов.
– А кто это? – поинтересовалась я.
– Духи предков. Они не любят, когда к ним относятся неуважительно. – Сыгыр строго посмотрел на меня через зеркало заднего вида, будто я намеревалась их тревожить.
Чем ближе мы подъезжали к воде, тем чаще нам попадались прогнившие, перевернутые днищем вверх лодчонки и тем реже встречались люди. У меня создавалось такое ощущение, что мы едем на край света, где кроме нас, тех, кто находился в машине, больше не было никого во всем мире. Только горы, сопки, леса и бесконечное, точно синий хрусталь, небо. Все вокруг поет, цветет, вибрирует, живет своей слаженной жизнью, которая не терпит чужаков, тех, кто тревожит…