Агата, Мамонт и старший брат - стр. 3

Только так можно объяснить, почему у Гоши такая лохматая постель.

Тут дверь в комнату открылась, и показалась лохматая голова моего брата.

– Агатик, ну не злись, пожалуйста, – сделал он несчастное лицо. – Я больше жизни люблю всех грызунов мира и обещаю тебе, что никого и никогда пальцем не трону. Мир? На, ты забыла свой подарок, – и он протянул мне антистресс – сами знаете какой.

Только я взяла «какашку», как услышала:

– Даже если полчища огромных серых крыс придут завоёвывать нашу квартиру, я не причиню им вреда. Веришь?

Я представила полчища крыс, как в мультфильме про Нильса с дикими гусями. Ненавижу, когда Гоша меня пугает! Я изо всех сил швырнула «какашку» прямо на его стол. Она сшибла стакан с апельсиновым соком, тот опрокинулся, и жёлтая лужа залила клавиатуру ноутбука, а потом потекла со стола на ковёр. Мой старший брат заорал криком бешеного павиана (я видела и слышала, как они орут), а я зажмурилась.

– Что у вас такое? – вбежал папа. – Мама Майю укладывает, тихо тут!

Я открыла рот, чтобы рассказать о полчищах крыс, но Гоша так посмотрел на меня, что я передумала.

Папа закрыл дверь и, на наше счастье, не успел увидеть жёлтой лужи.

Мама бы точно её разглядела.

Как было бы здорово, чтобы мои родители разглядели справедливость!

Но дальше была настоящая скукота.

Гоша вытирал ноутбук и стол, а я оттирала пятно от сока на ковре и думала о том, что:

1. не хочу жить с Гошей в одной комнате;

2. не хочу, чтобы у него была химия в школе;

3. не хочу, чтобы он пугал меня крысами, хотя очень люблю грызунов;

4. не хочу, чтобы… Хочу, чтобы он был добрым и никогда не вредничал;

5. хочу, чтобы я была у мамы и папы ОДНА!

Я люблю старшего брата, но с завтрашнего дня точно начну заниматься его воспитанием. Тем более папа говорит, что мы все друг на друга влияем и действуем.

Значит, я буду влиять на Гошу.

И точка.

Но назавтра мне было не до этого.

А всё потому, что учительница Елизавета Андреевна посадила нас с Ульяной за разные парты.

Ульяна – моя лучшая подруга. Мы с ней ещё с садика дружим и на подготовку к школе вместе ходили. Мы как сёстры, одного роста, у нас даже волосы одного цвета – тёмно-русые, только у Ульяны они длинные и волнистые, а у меня по плечи. На правом плече у нас одинаковые родинки. И пломба серебряная на одних и тех же зубах – в нижнем ряду четвёртый от середины.

Когда прозвенел звонок на первый урок, Елизавета Андреевна как-то странно посмотрела на нас и объявила весёлым голосом, хотя веселиться было нечему:

– Сначала я рассажу вас так, как считаю нужным, а потом обязательно будем меняться.

Она «посчитала нужным» посадить меня… с этим Бобриковым! Я его запомнила ещё на курсах подготовки к школе. Он был всего несколько раз, а потом куда-то делся. Пока он не занимался, выглядел приличным мальчиком: светленький и симпатичный, но как только начинались уроки, он принимался вертеться во все стороны. Будто ему включили Start на дистанционном управлении. Но самое ужасное, что он хватал у всех подряд ластики, ломал и раскусывал их. Хорошо, что он больше не появлялся, радовалась я.

На праздничной линейке я его сразу заметила и ткнула Ульяну в бок: смотри, говорю, «этот» с нами будет в одном классе. Ульяна закатила глаза и зажала нос.