Афганец - стр. 8

***

Утром следующего дня Савельев, как обычно, без опозданий пришел к себе в УВД, располагавшемся в угрюмом кирпичном здании ещё сталинской постройки, с облупившейся штукатуркой и скрипучими лестницами. На втором этаже, в конце коридора, за дверью с потрескавшейся табличкой «Капитан Савельев А. К.», находился его кабинет – небольшое помещение с облезлым диваном, столом из натурального дуба, старой пишущей машинкой «Ятрань» и парой карт Ленинграда и Ленинградской области, висящих на стенах.

На подоконнике стояли полулитровые стеклянные банки с прорастающими в них луковицами, дающими длинные зелёные стрелки.

Савельев оторвал пару самых длинных стрелок, а затем, открыв ключом один из ящиков стола, достал полупустую бутылку с надписью «Royal 96» и, сделав из неё хороший глоток, закусил выпитое зелёным луком. Заперев бутылку обратно в стол и с тоской в глазах взглянув на часы, висевшие на противоположной от стола стене, которые равномерно и довольно громко отсчитывали проходящие секунды, он, открыв сейф, достал оттуда дело под номером 6732\7 с надписью Беляков А. С. и начал изучать отчёт о вскрытии.

«Гипертрофия миокарда, полнокровие, отёк лёгких. Пена в дыхательных путях, острая сердечно-сосудистая недостаточность, отёк мозга. В крови обнаружены морфин и 6-моноацетилморфин и остаточные следы метамфетамина.

Заключение о причине смерти: смерть наступила в результате острой интоксикации опиатами (героином)».

– Суки, хоть бы в голову стрельнули по старинке, – выругался Савельев, понимая, что к его теории об Афганце даже не за что зацепиться, в то время как сверху уже требовали отчета. Аптечных наркоманов потому так и называли, что использовали они в основном метамфетамин, получаемый химической обработкой из аптечных препаратов. Беляков же передознулся героином, хотя остатков, кроме как в шприце, нигде не было найдено.

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в кабинете появился дежурный.

– Алексей Константинович, – обратился он, – тут Хмурого ночью взяли. С поличным на аптеке, препараты вытаскивал. Заводить или попозже?

– Давай сейчас. Он мне очень кстати.

Савельеву очень был нужен человек, способный внедриться в новую, как он считал, группировку Афганца. Нужно было хоть за что-то зацепиться, предъявить начальству хоть какие-то маломальские доказательства, кроме слухов, гуляющих среди аптечных наркоманов, на которых велась охота. Хмурый как раз и был одним из таких наркоманов, на которого рано или поздно должны были выйти люди Афганца, если, конечно, уже не вышли, а значит, рассуждал Савельев, «он идеально подходит на роль информатора».

– Спиртику хочешь? – спросил Савельев у Хмурого сразу, как только тот вошел в кабинет в сопровождении двух милиционеров, лейтенанта Олешня и сержанта Шипаева, а сам остановился возле дубового стола в ожидании, когда ему предложат сесть. Он был высокий, худой и напоминал гуттаперчевого мальчишку с идиопатическим тремором, который, не в состоянии стоять под тяжестью собственного веса, всё время старался выпрямиться, что заставляло его без остановки двигаться, непроизвольно подергивая ручками, ножками и беспрестанно кивая головой.

– А вы нальёте? – недоверчиво спросил он. Хмурый был прожженным наркоманом, уже не первый год сидящим на наркотиках, он то соскакивал, то вновь попадал в поле зрения милиции, охотно идущим на любые сделки, лишь бы достичь желаемого. Он не был похож на угрюмого или хмурого человека. Хмурым его называли из-за тяжелых наркотиков, точнее героина, с которого он начинал свою карьеру мелкого курьера и барыги, но постепенно перешел на дешевые аптечные препараты, а вот кличка осталась.