Аэронавт - стр. 18
Неожиданно за спиной залился трелью боцманский свисток, и усиленный через переговорные трубы голос прокричал новую команду:
– Слить балласт!
Мимо Смородина пробежали с десяток аэронавтов и, оттолкнув в сторону Стефана с Марко, навалились на скрывающиеся в полумраке вентили. Хлынувшая из внутренних баков вода тут же образовала под дирижаблем небольшое озеро. Теперь уже ничего не могла поделать повиснувшая на гайдропах команда, обслуживающая взлёт, и, пробежав ещё с десяток метров, бросила канаты, отпустив «Августейшую династию» в небо.
Взлёт получился очень стремительный, и Смородин едва устоял на подогнувшихся от перегрузки ногах. Небольшой клочок поля, видимый в окно, мгновенно сменился синевой неба, и не прошло минуты, как тот же голос объявил:
– Триста метров!
Прильнув к окну, Смородин смотрел на удаляющуюся землю, по привычке стараясь запомнить детали внизу. Всюду тянулись зелёные леса. Они, будто гигантский ковёр, скрывались где-то за горизонтом, а на краю этого ковра зияла уменьшающаяся на глазах рыжая проплешина с серыми контурами дирижаблей. Их было не менее двух десятков. Миша попытался их посчитать, но «Августейшая династия» ворвалась в облака, и земля исчезла за белым туманом. А дальше произошло то, что впервые его озадачило. С обеих сторон гондолы, впереди и сзади, на ферменных мачтах стояли двигатели с короткими двухлопастными винтами. Поначалу Смородин не обратил на них внимания, больше занятый изучением самого дирижабля. Но сейчас они заработали, и это заставило его изрядно удивиться, потому что работали двигатели совершенно бесшумно. Первой мыслью было, что виной тому хорошая звукоизоляция, но он тут же понял ошибку своего предположения, потому что отчётливо слышал шипение винтов. Тогда Смородин перешёл к окну, расположенному напротив одного из двигателей. Больше всего его удивляло, что они не только не издавали шум, но и не выделяли выхлопных газов. Никаких пышущих огнём труб, никаких свистящих паром клапанов. На массивных креплениях стояли чёрные баллоны, сращённые с такими же чёрными округлыми боками двигателей. За ними, прикрытые от спутной струи винтов, находились деревянные короба с блестящими баллонами поменьше, соединёнными в одно целое множеством медных труб. Дальше изучение моторов прервали хлопнувшие двери, и в грузовой отсек вошёл командэр Юлиус.
Свободный от работы экипаж выстроился вдоль стен, по обе стороны гондолы. Глядя, с каким подобострастием застыли аэронавты, вытянув вперёд подбородки, Смородин невольно и сам стал по стойке «смирно».
Командэр прошёл вдоль строя, выглянул в окно и спросил не отстающего от него ни на шаг боцмана:
– Сколько?
– Полторы тысячи метров, ваше превосходительство!
– Достаточно. Прекратить подъём и открыть створки.
Пол под ногами заскрипел, и вдруг две его половины рухнули вниз, открыв квадратный проём больше метра в ширину. Внизу показались проплывающие хлопья облаков, а в редких разрывах пробивалась зеленью земля.
Командэр Юлиус застыл на краю и, задумчиво глядя вниз, вновь начал перекатываться с носков на пятки. Свежий воздух врывался внутрь гондолы и шевелил перья на его кивере, носы сапог висели над пропастью, но он, казалось, этого не замечал. На лице генерала блуждала загадочная ухмылка. Затем, будто спохватившись, он встряхнулся от задумчивости и, оглянувшись, приказал новобранцам стать с ним рядом. Смородин заметил, что парашютов у аэронавтов не было. И по всей видимости, они их даже не знали. Тем более странной показалась генеральская бравада в игру – «сорвусь – не сорвусь». Достаточно было лёгкого толчка или неловкого движения, и кивер командэра сорвался бы вниз вместе со своим хозяином. Миша догадался, что это до сих пор продолжается их проверка, потому сделал пару уверенных шагов и стал рядом с генералом, застыв с невозмутимым видом – не этому расфуфыренному фазану пугать его высотой!