Адъютант Бухарского эмира - стр. 29
– Волей Аллаха и эмира Бухары, достопочтимый Ислам-бек-токсобо назначается главным военачальником Локая. Его Высочество передал мне напомнить особо – всякое неповиновение ему будет считаться отступничеством от Ислама и караться на небе и на земле. Да поможет нам Аллах!
Моджахеды, устремив свои взоры в сторону священной Мекки, зашептали про себя слова молитвы, благодаря Аллаха за поддержку и прося побед в борьбе с неверными.
Закончив обряд, все встали, приветствуя главного военачальника Локая, желая ему многих благ.
Ислам-бек поднял руку, призывая собравшихся к молчанию.
– Я благодарен вам, моджахеды ислама, за поздравления и принимаю их как уверение в вашей верности делу священной войны, во имя Аллаха. Я напишу об этом Его Высочеству в ответном письме. Я буду просить Всевышнего ниспослать на нас божье благословение и всяческих благ земных. – Сделав небольшую паузу, он продолжал: – Первым советником и своим заместителем я волей Аллаха и эмира Бухары назначаю Саид-Ишан-баши!
Среди воителей ислама пробежал шепоток недоумения, но уже в следующее мгновение многие наперегонки кинулись поздравлять стоящего обособленно курбаши, который, видно, и сам не меньше остальных был удивлен таким поворотом событий. На приветствия и поздравления он отвечал бессвязно, не высказывая особой радости, но уже не выражая открытого недовольства. Саид-Ишан-баши, медленно переваливаясь на своих коротких, кривых ногах, подошел к Ислам-беку, полупоклоном выразил свою признательность и сел по правую руку от него.
После этого Ислам-бек пригласил моджахедов в соседнюю юрту, сплошь увешанную богатыми персидскими коврами. Подождав, пока все усядутся вокруг низкого, инкрустированного позолотой, полированного стола из красного дерева, он что-то шепнул на ухо своему нукеру. Тот тихо исчез за ковровым пологом.
В юрте установилась напряженная тишина. С улицы доносился лишь плач шакалов да мирное пофыркивание коней. Изредка ночную тишину прерывало клацанье металла о металл – это давала знать о своем существовании личная охрана.
Вскоре бесшумно отворился полог, и на пороге появился нукер Ислам-бека. Повинуясь знаку хозяина, он торжественно прошествовал к столу и бережно выложил на него мусульманские святыни.
Взгляды присутствующих скрестились на середине стола, где зеленой переливающейся волной расстилалось знамя, освященное в Мазаре, и лежал небольшой томик Корана с золотым тиснением на обложке и серебряными застежками. Вслед за нукером в комнату бесшумно проскользнул мулла, доставивший дары эмира по назначению. Став на колени, он вознес хвалу Аллаху за то, что святыни благополучно переданы в руки истинных борцов за веру.
Закончив молитву, мулла на вытянутых руках приподнял зеленое полотнище с золотым полумесяцем. Лицо служителя Аллаха выражало неземную благодать, поднятых к небу глаз не было видно, блестели только белки. Темир-бек взял Коран, предварительно прикоснувшись к нему устами и придерживая находящегося в священном экстазе старца, торжественно ступая, подошел вместе с муллой к Ислам-беку.
Новоиспеченный военачальник Локая встал перед зеленым полотнищем на колени, взял в руки Коран, поднес к губам, лбу и груди, произнося при этом слова молитвы:
– Воистину я знаю людей, которые первыми войдут в рай, – это павшие за веру, – закончил Ислам-бек молитву словами пророка Мухаммеда.