Адъютант Бухарского эмира - стр. 2
Попадающие навстречу сельчане с улыбкой смотрели ему вслед. Это и понятно, в семье их уважаемого односельчанина Ибрагима рос и раздавался в плечах красавец мужчина. Тонкие черты его смуглого, с пробивающимся румянцем лица явно выдавали благородное аравийское происхождение. И неудивительно – в кишлаке было немало потомков древних обитателей Мавераннахра, и Темир, так звали молодого пастуха, считал себя принадлежащим к этому древнему кочевому племени и искренне этим гордился.
Завидев идущих ему навстречу девушек, Темир ускорил шаг, но от быстрого хода вода начала плескаться через край, и ему ничего не оставалось делать, кроме того, как остановиться.
Одетые в цветастые платья из плотной домотканой материи, больше напоминающие длиннополые рубахи и блещущие всеми цветами радуги шаровары, девушки, с истинно горским изяществом держа кувшины на головах, гордо и грациозно шествовали к речке. Одна из них, черноокая Юлдыз, дочь соседа Касымхана, давно уже приглянулась Темиру. Даже простенькая одежда не могла скрыть ее природной красоты и изящества. Несмотря на юный возраст (Юлдыз только-только исполнилось двенадцать лет), в ней было много женственного – и не по летам развитая грудь, и изгиб стана, и округляющиеся бедра. Горящие на солнце огнем стеклянные бусы и сверкающие снежным холодом серебряные сережки создавали сияющий ореол вокруг ее тонкого одухотворенного лица, с огромными, бездонными словно колодцы голубыми глазами и чуть вздернутым носиком, обрамленного иссиня-черной гривой волос, ниспадающей на спину множеством тонких косичек. Поравнявшись с топчущимся в нерешительности Темиром, у которого предательски заполыхали уши, девушки, окинув его смешливым взглядом, чему-то звонко рассмеялись, словно огласив окрестности кишлака звоном серебряных колокольчиков.
Видя смущение Темира, Юлдыз, проходя мимо, громко, чтобы обязательно услышал парень, сказала своей подружке:
– Ой, вай, сестричка, ты только посмотри на этого джигита. Со своей робостью он так и будет таскать кухонную посуду на себе. А все потому, что у него нет жены, которая принесла бы ему кувшинчик воды.
От этих слов Темир готов был сквозь землю провалиться. Не найдя что ответить, он, расплескивая воду, помчался домой, подальше от этих насмешливых и острых на язык созданий…
Однажды жарким летним днем, когда караванные тропы, проходящие через высокогорные перевалы, стали проходимыми для людей, в кишлак неожиданно нагрянули сборщики налогов. Первым об этом оповестил сельчан кишлачный глашатай, хромоногий Турулбай, который, перебегая от одного дома к другому, кричал:
– Слушайте, люди, и не говорите, что не слышали! Собирайтесь у Дерева Советов. Чиновники великого эмира будут собирать налоги.
Пока народ собирался, два толстомордых сборщика налогов, расположившись в тени дерева на небольшом, выгоревшем на солнце ковре, не торопясь закусывали
Видя, что все мужчины кишлака в сборе, старший из чиновников эмира объявил:
– По приказу эмира, во имя Аллаха и Мухаммеда с жителей кишлака Кохи-Саяд будет взят налог за год вперед.
Люди молча, не ропща выслушали эту горькую весть. За многие века эмиры и беки с помощью служителей Ислама из некогда свободных землепашцев и скотоводов выпестовали послушных и безропотных рабов, о которых богатеи в буквальном смысле этого слова вытирали ноги. Даже здесь, вдали от городов и караванных путей, в самом поднебесье, чиновники эмира олицетворяли собой безмерную власть над телами и душами горцев.