Адептка второго плана - стр. 22

Между ними был проход к каменному алтарю, возвышавшемуся на постаменте прямо напротив входа.

Судя по числу мест, здесь служили мессы для обитателей дома, их родственников и прислуги. Одним словом, не церковь или храм, а именно семейная молельня. А что удобно: разом в доме место и для покаяний, и для наказаний.

Правда, последние я отбывать не намеревалась и уж читать псалмы всю ночь напролет не собиралась. Хотя свечи на алтаре все же зажгла. Ибо стемнело, а я была ни разу не кошечка ни фигурой, ни зрением. На это ушло у меня, наверное, с полчаса. Все же высечь кресалом, лежавшим рядом с бронзовым канделябром, искру оказалось куда труднее, чем чиркнуть спичкой.

Вот так, добыв пропитание, а потом свет, я решила, что самое время прилечь, отдохнуть. А там, если повезет, уйти из этого сна на покой. Вечный для данного мира, чтобы вернуться окончательно в свой.

Но увы… то ли я за день выспалась, то ли импровизированная кровать была слишком узка, и я несколько раз с нее едва не упала, а потому мозг думал не об отдохновении, а о том, как не грохнуться снова… Одним словом, дремы не было ни в одном глазу.

Видимо, нужно было утомиться. И я начала приседать. Плохая идея на сытый желудок. Это я поняла быстро. Потому силовые тренировки решено было сменить на кардио, и я начала прохаживаться по капелле, чтобы наткнуться на неприметную, утопавшую в чернильных тенях дверку. Та оказалась проходом в крипту: узкая лестница, окаймленная железными цепями, вела вниз, в темноту, откуда тянуло сыростью и запахом тления, смешанным с ладаном.

Спустившись, я увидела семейный склеп. Невысокие ровные плиты, которые были куда шире скамеек.

На одной из таких я и решила устроиться, чтобы дремануть. М-да… Никогда выражение «на том свете отоспишься» не было столь буквальным.

Глава 3

Удивительное дело: несмотря на то, что было жестко и холодно, задремала я быстро. Только на никакого укачивания, никаких волн и течения, которые перенесли бы меня реальность не было.

Не знаю, сколько я проспала, на этот раз просто проспала, безо всяких грез, но когда очнулась, вокруг был все тот же склеп и почти догоревшая свеча. А та, между прочим, была толстой и высокой, когда я ее зажигала.

Значит, минимум пару часов. Что же в этот раз не так? Я задумалась и вспомнила об амулете, который нацепили мне на шею. Как там сказал этот императорский лекарь? Чтобы призвать душу в тело и привязать к нему? Кажется, как-то так.

Ну, значит, надо от этой висюльки избавиться.

Я сняла артефакт с шеи и положила его на ближайшую полку. Тех в склепе оказалось несколько, и они, заставленные большими, искусно расписанными и запечатанными пергаментом и сургучом горшками, тянулись вдоль одной из стен склепа.

Вот рядышком с одним из таких сосудов я и пристроила амулет и сама приготовилась возлечь на усыпальницу, когда услышала, как в капелле скрипнула дверь.

Я решила, что стоит побыстрее проводить незваного, чтобы он не мешал моему второму подходу к сонным тренировкам. А для этого пришедшего сначала надо встретить. И желательно сделать это поближе к порогу капеллы, чтобы выдворять было недалеко.

Так что поспешила в молельню.

Когда вышла из склепа и притворила за собой створку, то увидела отца. Он стоял у самой ближней к входу скамьи, приподняв над собой фонарь. Последний озарял, хоть и ярко, лишь небольшой круг рядом с бароном. Так что папочка, прищурившись, точно крот, вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть, как сидится и скорбится неразумной девице.