Adelante, Гончар, adelante - стр. 7
Понятно, что сама идея найти милицию в этом непросыхающем месте могла вызвать лишь усмешку.
И тут Закир ударил его в челюсть.
– Милицию? – жестко повторил он с резко выраженным вдруг кавказским акцентом. Парень схватился за лицо, а Закир добавил ему кулаком прямо в ладони. Тот, защищаясь от ударов, отстранил руки от лица, и Глеб разглядел на его губах какую-то черную жидкость. «Его вырвало?» – опять задал себе дурацкий вопрос Глеб и тут же с облегчением понял, что это всего лишь кровь.
– Не бейте, – загнусавил вдруг парень. – Я отдам, не бейте…
Чувство отвращения побеждало в Глебе жалость к жертве. Отвращение к слабому, слезливому, пусть не развившемуся до конца, но мужчине.
Закир, казалось, не слышал просьб и мощно зарядил парню в грудь, отчего тот, издав незнакомый, икающий звук, рухнул на землю.
– Теперь давай, – согласился дагестанец и снисходительно ждал, пока жертва выкладывала на дорожку богатство, путая монеты, ключи, купюры…
– Всё, – поверженный снизу вверх вопросительно глядел на кавказца.
– А если проверю?
– Всё, – утвердительно закивал парень, и по его уверенности Глеб рассудил, что тот не врет.
– И вот это, – Закир поковырял у себя в ухе.
Пацан с готовностью выложил перед Закиром кассетный плеер, предварительно расстегнув синюю куртку. Издали могло показаться, что парень отдал Закиру свое сердце.
– Иди, – дагестанец брезгливо толкнул сидящего ногой в спину, и тот, прочертив ладонями по щебенке, вскочил.
– Э-э, – неожиданно миролюбиво протянул Закир, – а у тебя телка своя есть? – и, не дожидаясь ответа, рассмеялся.
В полутьме они собрали деньги. Глеб прикоснулся к плееру, отметив, что плеер еще хранил запазушное тепло своего бывшего хозяина.
– Э, поторопитесь! – скомандовал Закир и быстрой, хотя и не срывающейся на бег походкой двинулся в сторону выхода.
– А вдруг ментам стуканет? – простодушно размышлял Влад, послушно шагая за вожаком.
Глеб шел последним. Он почему-то не хотел поднимать глаза на спины подельников и наблюдал, как его летние туфли своими носками разбрасывали бурые в полутьме кленовые листья. Проходящие мимо фонари вдруг расцвечивали бурую гамму в желтое, но через десяток шагов цвета опять тускнели.
Когда-то, еще ребенком, Глеб умел смотреть. На костер и на волны Черного моря, мечтая при этом сначала о путешествиях, потом о девушках. А потом он узнал, что молодым волкам не свойственна сентиментальность, и как-то сами собой эти занятия прекратились. Сейчас же ажурная кленовая одежда, шуршащая под ногами – левой-правой, – вдруг напомнила ему это детское, бессмысленное и наполненное надеждой созерцание.
– Ну, Гончар, я же тебе говорил, питерцы – лохи, – негромко заговорил Закир, когда они вышли с другой стороны парка.
– Без базара, – с готовностью отреагировал Глеб, чувствуя, что сказать хотел что-то другое.
– Ну, немного лаве подняли, – продолжал дагестанец. – Хотя это, конечно, так… – и он сделал брезгливый жест, будто отбрасывал от себя что-то неподходящее. – Погода подвела…
– Пойдем пива возьмем, – засуетился Влад, – или водки. И к нам!
– Нет, к нам я не хочу, – мрачно отозвался Гончаренко, не подозревая сам, как много смысла вкладывал он в горстку неказистых слов. Помимо того что Глебу не хотелось нести домой добытые сомнительным способом деньги, он не желал продолжения вечера именно дома. Туда, где должна быть крепость, он не хотел добровольно пускать лазутчиков. Но все это было не главным – главным было то, как разделит деньги Закир.