А внизу была земля 2 - стр. 22
– А ты как, так и будешь там сидеть?
– Щас доем, – довольно сощурился Болотников, и мне стало понятно, что он так именно и поступит. Что ж, его право. А может, и к лучшему, вдруг что все же еще прилетит? Хотя вряд ли – откуда-то из глубины позиций правительственных войск доносился грохот ответных залпов – над одним из кварталов занятого оппозицией города поднимались черные клубы разрывов. Мой взор, лишь мимолетно скользнув по далям горизонта, почти тотчас вернулся к объектам, расположенным поближе: совсем рядом кричали и суетились люди, из-под разодранного взрывом палаточного полога вытаскивали убитых и раненых, над дорогой, пролегающей по саду, поднимался шлейф пыли – к нам спешила какая-то техника. Пылевая завеса быстро приблизилась – и техникой оказались две санитарные МТЛБ. Следом за ними подпылил УАЗик, из него вылез столь знакомый нам полковник. Размахивая руками, он отдал какие-то распоряжения, и сирийцы принялись быстро переносить тела вовнутрь продолжавших реветь двигателями «мотолыг». Погрузка завершилась довольно быстро, хлопнули дверцы, и МТЛБ, зачадив выхлопами, рванули в обратную сторону, а оставшиеся военнослужащие принялись растягивать и устанавливать привезенную все теми же «мотолыгами» палатку. Причем ставили они ее почти на том же месте, где располагалась уничтоженная взрывом.
– Ну они и дают! – Заинтригованный происходящим, я даже не заметил, как Болотников выбрался из ямы и подошел ко мне. – Ничего не боятся!
– Угу… – рассеянно отозвался я.
– Больные люди, – выдохнул Илья любимую присказку нашего комбрига.
– И не говори, – согласился я и принялся наблюдать за отдающим какие-то указания полковником.
Палатку установили довольно быстро. Бассам Абдель Дардари еще некоторое время помахал руками и, озирая местность, завертел головой. Увидев меня, он обрадованно улыбнулся и, предоставив своим подчиненным свободу действий, направился в нашу сторону. Не придумав ничего лучшего, я зашагал ему навстречу. Болотников, что-то невнятно буркнув, остался стоять на месте. Уже почти поравнявшись с полковником, я увидел, как четверо сирийцев, вытащив откуда-то низенький столик, разместили его в тени только что установленной палатки и, как ни в чем не бывало, расположились вокруг него, намереваясь продолжить трапезу.
– Охренеть! – невольно вырвалось у меня вместо приветствия. Полковник изумленно изогнул брови, затем скользнул взором по моему лицу и, видимо следуя за моим взглядом, обернулся. Я же в свою очередь, чувствуя неловкость и дабы избежать непонимания, поспешно пояснил смысл сорвавшегося у меня слова: – Бесстрашные у вас люди! Сюда только что упала мина, а они ведут себя как ни в чем не бывало. Ничего не боятся!
– А чего бояться? – повернувшись ко мне, полковник обвел округу руками. – Где враги? Где опасность? Не вижу, а раз не вижу – то и не боюсь.
– Значит, не вижу, не боюсь?! – я хмуро покачал головой. – Ладно, хорошо, пусть так, но окопы и блиндажи после случившегося хотя бы выроют?
– Тяжелая, пыльная работа не для воина! – с усмешкой ответил полковник, но в этой усмешке мне почудилась скрытая горечь: похоже, и ему надоели глупые смерти, которых вполне можно было бы избежать.
– А если снова обстрел? Опять кишки с земли соскребать будете?
– На все воля Аллаха, – смиренно поднял руки к небесам полковник, получилось не слишком убедительно. Но общую философию я понял.