А внизу была земля 2 - стр. 2
Я улыбнулся – нормально все. И слава Богу! Теперь выйти на связь с нашими, и домой – в смысле на базу. Даже жар, идущий от раскалившегося на солнце бархана, не испортил моего приподнятого настроения. Тень от вертолета худо-бедно защищала от лучей солнца.
– Синяк, связь! – потребовал я. И, увидев далеко на горизонте пыльное облако, нервно скомандовал: – Живо расползлись по сторонам! Илья! Видишь? – я указал рукой в направлении поднимающейся вверх пыли.
– Черт! – выругался тот. – И кого нелегкая несет? Пошевелились, бестолочи! Фронт в северо-восточном направлении. Расползлись, расползлись!
Он продолжал командовать, а я понял, что на этот раз наше появление для противника (да буде это он) вряд ли окажется внезапным – на абсолютно голом гребне бархана да еще на фоне солнца любая высунувшаяся голова станет выпирать неестественным бугром. Откопать лунки, то есть окопчики, и как следует замаскироваться мы уже не успевали. С другой стороны, чего я нервничаю? Кто сказал, что это обязательно противник? Действительно, обжегшись на молоке, следующий раз и на воду дуешь. Наша это территория, наша, в смысле подконтрольная президенту Асаду. Клубы дыма приближались, но рельеф местности пока не позволял увидеть едущих.
– А вертолет-то в норме, – из-за спины у меня появился улыбающийся Загоруйко.
– В норме – это как? – глядя вперед, я невольно пробежался пальцами по разгрузке.
– Да хоть сейчас бери и лети.
– В смысле вообще ничего не поломано?
– Да стойка одна слегка погнулась, а так как новый, – продолжал улыбаться Кузьма Иванович.
– То есть серьезно? Заводи и лети?
– Ну да, – отозвался борттехник.
– Так какого беса вы еще не завелись?
– Зачем? – в наш разговор вклинился командир экипажа.
– А это что, не видите? – я ткнул пальцем вперед, показывая тянувшийся от горизонта шлейф пыли.
– Да свои, поди. Район наш, к тому же я при подлете к точке заранее о падении отчитался, координаты скинул.
– Заводи шарманку, Виктор, заводи, блин! – прошипел я. – Наши там, не наши – начхать. Не люблю вот таких неопределенностей. Заводи!
– Как скажешь, – не стал противиться командир вертолетчиков.
Он направился к входной двери, и тут на одну из дюн выползла БМПешка – двойка.
– Бинокль! – я требовательно протянул руку к Козлову, на груди которого висел нужный мне оптический прибор. Свой-то бинокль для удобства переноски я запихал на дно рюкзака.
– Держите. – Прибор перекочевал в мои руки, я поднес окуляры к глазам и облегченно перевел дух. Можно было не нервничать – над башней боевой машины развевался красно-бело-черный флаг Сирийской Арабской Республики. Но окончательно расслабляться пока не следовало.
– Не высовываться! – приказал я, и по развернувшейся людской цепи полетело много раз повторяемое: не высовываться, не высовываться, не высовываться, не высовываться…
Я остался стоять.
– Илья, – я вновь окликнул своего заместителя. – Пойду навстречу, если что не так, справишься.
– Понял, – ответил Болотников и в подтверждение своих слов негромко передал по цепочке: – Граники приготовили!
Пылевой шлейф приближался. Теперь кроме мчавшейся впереди Бехи стали видны и два БТРа-шестидесятки. Своими задранными носами они рассекали образующуюся за БМП пыль и, казалось, легко перемахивали встававшие на пути барханы. Едва я шагнул вперед, как раздался голос борттехника: