А внизу была земля 2 - стр. 12

– А зачем нам оружие пристреливать? – задал вопрос Козлов. – Мы же вроде бы только обучать? Или я что-то упустил?

– Мало ли, – я неопределенно пожал плечами. – Как нам предки завещали: держи порох сухим?! Вот и будем держать… На всякий случай.

– А случаи бывают разные, – продолжил Болотников.

– Угу, – поддакнул я. Можно было аргументировать свое решение некими недобрыми предчувствиями, терзавшими мой разум, а смысл? Только бойцов тревожить.

– И долго нам тут? – опять подал голос Козлов.

– Я же сказал, пока войска Мунзура не овладеют горным районом, – я начал раздражаться, такое впечатление, что они совершенно не слышали начало разговора.

– А если они его вообще не возьмут? – поинтересовался младший сержант Синюшников Даниил Константинович – наш старший радист.

– Не возьмут, да и хрен с ними, у нас скоро замена, – заявил Болотников, а я едва сдержался, чтобы не возразить. Действительно, все на своей волне. А может, оно и к лучшему? Что и как случится потом, это будет видно, а сейчас надо перейти к более насущному.

– Назначишь охранение, – в моем обращенном к Болотникову голосе сквозила усталость, – по два человека в смену. Остальным отдыхать. Меня будить только в крайнем случае. – После этих слов мне стало понятно, сколь сильно меня вымотал сегодняшний день. Даже стоявшая в помещении жара нисколько не мешала желанию упасть на постель и отрубиться бесчувственным сном. Ощущая себя разбитым старикашкой, я разделся и, откинув одеяло, рухнул на белоснежную простыню. Мир закружился, суживаясь в удаляющуюся точку, крайней мыслью перед погружением в бессознательное нечто было желание увидеть сон, точнее, не просто сон, а сон с загадочным, являвшимся ко мне в прошлом, незнакомцем. Но сон захлестнул меня полностью, до последней клеточки, мне ничего не снилось и не грезилось.

Проснулся я с первыми лучами солнца. Оказалось, что я прекрасно выспался. Из приоткрытых окон и входного полога тянуло ночной прохладой, за стеной палатки слышались размеренные шаги часового. Где-то надрывно вопил ишак.

День прошел как по писаному: с утра завтрак, затем чистка оружия (и ветошь, и оружейное масло предоставили без вопросов). Затем я сходил к генералу Мухаммеду Мунзуру и запросил разрешение произвести пристрелку оружия. Тот почти по-стариковски поворчал, но разрешение дал. Я уже собирался уходить, когда вдруг вспомнил о едва ли не самом важном.

– Еще нам нужны боеприпасы, – заявил я, и Мухаммед Мунзур прищурился.

– Мне докладывал, что у вас полный боекомплект. Разве то не так?

– Так, – я не стал ни отрицать очевидного, ни докапываться, кто предоставил ему такие сведения. Возможно, проболтались летчики, с них станется. – Но мы не можем использовать наши боеприпасы.

– Почему? – не слишком удивился генерал.

– Мы не участвовали в бою, и нам следует сдать все в точности по описи, согласно накладной, поштучно и согласно номерам партий, – без запинки соврал я.

– Даже так? – генерал как-то уж слишком пристально поглядел мне в глаза.

– Так точно, – я продолжал врать, не моргнув ни глазом.

– Хорошо, я распоряжусь, – пообещал Мунзур, а мне в голову пришла еще одна мысль.

«Следует повидать вертолетчиков, – подумал я. – И как можно быстрее, а то как бы они тут в непонятках дел не натворили».

– Господин генерал, – как можно смиреннее обратился я к Мухаммеду Мунзуру, – я надеюсь, мне будет разрешено увидеть моих друзей летчиков? Это ведь не запрещено?