А если это любовь? - стр. 43
— А-а-а-а!!!
— Демид! — мое имя уносится ветром. Свистом уносится назад, а я не желаю оглядываться. Нет. Закрываю глаза… идиот, но я делаю это, и меня накрывает безмятежность. Я чувствую, как снова держу ее за руку, как тянусь к ней, а скорость все нарастает. — А-а-а! Демид, мы разобьемся!!! — снова отчетливо слышу голос девушки, укравшей мое спокойствие в последние месяцы так называемой жизни «после». — Что с тобой!? — кричит она, ударив меня по плечу сзади. Другой рукой она крепко обвила мой торс и вцепилась в футболку. Я резко распахиваю глаза, как раз в момент, когда передо мной по встречной проносится фура. Она сигналит, но я не слышу звука, а только испуганный голос Милены… — О, господи! А-а-а!
Ее пронзительный крик, как спасительная, цепная реакция для моего отравленного прошлым разума. Я рву рулевое колесо вправо и ухожу от столкновения с огромной фурой, которая не оставила бы нас в живых. Водитель продолжал сигналить, словно предупреждал остальных участников движения, какой неадекватный мотоциклист был на их пути.
Милена вцепилась в меня и уткнулась шлемом мне между лопаток. Не дышит. Завернув за крутой поворот, останавливаюсь и понимаю – я сам не дышал, и как будто плотину прорывает, мне становится слишком невыносимо. Внутренности рвет и сердце бьется о грудную клетку, истошно прося о порции свежего воздуха. Глушу мотор, и, легонько накрываю замок рук девушки – дрожит. Я сам начинаю вздрагивать, будто мне холодно. Прохладный ветер продолжает хлестать по телу, остужая пыл. Я выдыхаю и сдаюсь, потому что обязан успокоить Милену и снова вернуть ее доверие к себе.
— Прости, — шепчу, но сквозь шлем мало что слышно. Я снимаю его и опускаю на землю. На пыльный асфальт, а потом вновь прикасаюсь к заледенелым рукам Милены. Глажу ее кисти, а затем размыкаю и оборачиваюсь к ней полубоком. — Слышишь? Прости меня, — голос надламливается, и мне так больно. Я не вижу ее глаз, но знаю – она вся в слезах.
— Что с тобой, Демид? — глухо говорит Милена и всхлипывает.
Я аккуратно тянусь к ее шлему и снимаю его. Господи, эти глаза… меня снова прошибает током, потому что я точно прежде их видел. Этот взгляд просто невозможно забыть – он всюду преследовал меня, даже когда было совсем невыносимо. Порой, забыв о том, что ты все еще живой, но тебя вытягивают удивительные сны, в которых ты счастлив быть с девушкой, ставшей твоим ангелом. Наваждением и дьявольским искушением.
Милена поправляет прядку длинного локона, смахивает слезы, но смотрит прямо. Она зла и напугана одновременно.
— Ты понимаешь, что мы сейчас чуть было не отправились на тот свет? — ее вопрос, как отрезвительная пощечина; гневно покосившись на меня, Милена слезает с мотоцикла и отходит на несколько шагов. Обнимает саму себя, защищает от меня. Я не смогу смириться с тем, если ее потеряю, но и объясниться – тоже не могу. Она не поймет. Меня никто не понимает.
— Прости. Я…, — я смотрю ей прямо в глаза, а проронить ни слова не могу. Между нами повисает напряженная пауза и даже сама природа вмиг стихает. Ветра нет, но я ощущаю, что воздух стал немного разряженным. Запрокидываю голову назад и подставляю лицо каплям дождя, которые пока по одиночки первыми спускаются с небес.
— Ох, дождя не хватало, — запричитала Милена, прячась в моей кожанке. Она ее натягивает себе на голову, и как по щелчку на нас обрушивается водопад капель. Гремит гром… черное небо рассекает молния, показывая в свете своих красок спящий город. — Ну почему именно сейчас! — возмущается Асташова, и я улыбаюсь. Я не представляю себе ни дня без нее, и все же я ее отталкиваю от себя.