4. Хашар. Беспощадная жестокость - стр. 45

– Победили племя? – подстраиваясь под его настроение, спросил Богдан.

– О-о! Много было, – как-то непонятно ответил Гэрэл, но потом разговорился.

Оказалось, что мужчины успели ускакать до прихода монголов. На стоянке остались одни женщины и дети. Женщин забрали, детей убили.

– Зачем? – пробормотал Богдан.

– Далеко идти. Не дойдут. С ними плохо. Много едят и пьют. Воды нет, – прозвучал практичный ответ.

– А женщины быстрее идут?

– Нет. Но они повозки могут толкать. Если надо. Они нужны. Воины долго без женщин были. Теперь до Улуса хватит.

– Что хватит? – с напряжением произнёс он, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Женщин хватит. Много молодых. Повозки есть. Еда есть. Дальше будут реки. Вода есть. Мне Баяр тоже разрешил. После его сотни. Утром пойду. О-ох! – в предвкушении плотского удовольствия однорукий монгол сладострастно потянулся и откинулся назад. Богдан понял, что крики женщин означали только одно – начало безумной оргии победивших монголов. А громкие, протяжные крики буйволов – продолжение заготовки мяса для долгого перехода на юг.

Вскоре наступила ночь. Однако шум не затихал. Запах жареного мяса выворачивал желудок наизнанку, наполняя рот вязкой, липкой слюной. Было холодно. Вскоре кто-то позвал юного сторожа, и тот, скинув свой протёртый до дыр халат, рванулся в темноту. Рядом опустился пожилой полный монгол. Судя по звукам отрыжки, он уже поел у костра. Можно было воспользоваться его благодушным, сытым настроением и попросить хотя бы необглоданные кости.

В плену Богдан, испытывая отвращение к себе, всё-таки научился изображать подобострастие, заискивающе улыбаться и слезливым тоном просить попить и поесть. Убогих жалели. Они не представляли угрозы. Над ними можно было посмеяться и бросить кость, чтобы не сдохли.

Уловка сработала. Монгол сжалился. Мяса на кости оказалось намного больше, чем он ожидал. Богдан впился зубами и даже застонал от удовольствия. Монгол что-то одобрительно пробурчал и намотал верёвку на руку. Затем задремал.

Так они и просидели почти до самого утра, пока не вернулся обессилевший Гэрэл. Он сменил толстого слугу и долго лежал, не в силах прийти в себя. А потом его подорвал с земли крик десятника. Тот требовал привести однорукого вместе с пленным туматом.

Оказалось, за женщинами нужен был присмотр, а слуг не хватало. Воины делили награбленное и готовились к переходу. Многое приходилось бросать, потому что лошадь не могла увезти много мешков. Те, кому посчастливилось захватить повозки, забивали их до отказа.

– Привяжи его к моей, – приказал сотник. Он знал, что рядом будут ехать четыре всадника, поэтому за пленником присмотрят. Однако они не будут кормить его и поить, отвязывать для испражнений. – Так, слушай. Корми его сам. Верёвку надень на шею. Колени тоже свяжи. И береги, иначе смерть! – сотник помнил, что пленник был нужен тысячнику и самому Субэдэю. Он ещё раз повторил, что сдерёт живьём шкуру, если с тем что-то случится, и ушёл на край поляны, где продолжалось бесконечное насилие несчастных женщин.

На следующий день в лагерь прискакали пять всадников. Один из них был гонец. Он привёз послание от Джучи, сына Чингисхана. Тот сообщал, что отец приказал выдвигаться к стенам Сугнака, одного из городов хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммеда Второго. Поэтому надо было спешить.