4. Хашар. Беспощадная жестокость - стр. 10
Вскоре вернулись Саха и Дари. Братья были горды своим поступком. Как же! Ведь они помогли самому Билбэту, который остался наблюдать за монголами на скалах. Юноши перебивали друг друга, пытаясь показать матери, что они уже стали взрослыми. Но тут появился отец, и все стихли.
Сели есть. Каждый думал о своём. Мать хмурилась, не представляя, как уменьшить количество мешков; Баргуджин говорил о переправе, потому что там дела шли намного медленнее, чем он ожидал; братья с удовольствием уплетали еду; Уйгулана улыбалась, глядя то на них, то на отца, но на самом деле думала о Билбэте; и только немая Аруна тихо плакала, опустив голову на грудь и делая вид, что просто склонилась над своей плошкой с жидкой похлёбкой.
Бедняжка никак не могла забыть старого шамана, который исчез так же быстро, как и появился. Её мучил вопрос, почему тот сказал быть рядом с сестрой, почему не сказал, как и когда она заговорит. Ей было страшно. Потому что никто не знал об этой тайне, которая казалась бедной Аруне очень странной и опасной.
Глава 5. Помощь чужаку
Утро наступило так же спокойно и беззаботно, как и за тысячи лет до этого. Оно пришло с первыми лучами солнца. Птицы радостно запели свои весёлые песни, однако люди им не радовались. На переправе всю ночь кипела работа: одни охотники поддерживали костёр, другие приносили ветки, третьи стояли у длинных верёвок, четвёртые – будили тех, кто заснул, ожидая своей очереди у переправы. Женщины и дети не выдерживали и ложились на тюки прямо на берегу. Поэтому всё двигалось очень медленно.
К утру на другой берег перешла только треть женщин и детей. А ведь ещё были мужчины! Баргуджин понимал это, но ничего не мог поделать. Оставалось только ждать и надеяться, что монголы их не найдут. На всякий случай он отправил к дозорным на тропу ещё двадцать человек. Они должны были сделать её непроходимой – подтащить камни и выкопать ямы.
Баргуджин испытывал лёгкое раздражение. Он злился на самого себя, потому что эту работу надо было сделать ещё накануне, но никто до этого так и не додумался. Поэтому охотники из родов Талкая и Нурэя просто так пролежали в траве полдня!
– Отец, может Билбэту надо помочь? – спросил Саха, намекая на то, что они с братом были не прочь снова навестить чужака в конце ущелья.
– Чем? – недовольно буркнул вождь. – Там высоко. Монголы в гору не пойдут. Нет, не надо. Пусть сидит и смотрит. А вы лучше матери помогайте таскать. Еду и Уйгулана сможет отнести, – не подумав, добавил он, занятый мыслями о том, что ему нужна была бы ещё пара сильных рук, чтобы перенести эту гору тюков к порогам. Пока можно было не торопиться, потому что там и так столпилось много женщин. До вечера они точно не успеют. Так что можно будет потом с сыновьями потихоньку перенести всё остальное…
Эти мысли неожиданно перебила дочь, которая поняла его слова по-своему.
– Я готова. Можно сейчас отнесу? Он же там один? Ему вода нужна.
– Э-э, воды мы много принесли, три бурдюка! – с довольным видом сообщил Дари и улыбнулся Сахе. Тот одобрительно кивнул.
– А еды? Что вы ему отнесли?
– Пару лепёшек… – уже не так уверенно ответил брат.
– Пару лепёшек? – с таким возмущением переспросила Уйгулана, что Саха даже сделал шаг назад. – Это что, еда? Они же… как воздух! – продолжала возмущаться она.