2. Субэдэй. Яростное сопротивление - стр. 3
Вместо ответа прозвучало что-то среднее между мычанием и бульканьем. Однако выражение лица говорило, что шаман всё прекрасно понял. Просто пока не мог это внятно сказать.
Неподалёку от холомо виднелся небольшой шалаш из веток. Возле него сидели сын шамана и чужак. Увидев приближающегося вождя, Тускул вскочил на ноги.
– Это что? – спросил Баргуджин, показывая на ветки.
– Он здесь живёт, – ответил Тускул. – Говорит, лучше, чем в гэре. Там дышать трудно. Здесь ему легче.
– Дышать трудно? – хмыкнул вождь и какое-то время молчал, думая о своём. Ребята тоже ждали, не решаясь прервать его мысли. – Что скажешь? – Баргуджин поднял взгляд на Богдана и добавил: – Ты знаешь, что теперь будет?
Богдан задумался. После визита уйгуров прошло много времени. А племя всё ещё не покинуло стоянку. Значит, не все хотели уходить. Он явно пришёл сюда не зря. У него были серьёзные проблемы. Что будет? Странный вопрос… Тем более от вождя племени. Откуда ему, чужаку, было знать, что будет?! Тут каждый день какие-нибудь проблемы возникают. Простого ответа нет.
Все эти мысли промелькнули в голове Богдана за одно мгновение. Однако Тускул до этого объяснил, кем были те странные незнакомцы, которых он обидел, и что они хотели от племени туматов. Да, Богдан влип. Причём не по своей воле. Но как выбраться из этой дыры, он не знал, несмотря на объяснения Айланы, жены вождя. Поэтому надо было пока держаться этих людей. С ними по крайней мере оставалась надежда найти выход из этой странной ситуации.
– Ты – вождь, – начал Богдан осторожно. – Ты – мудрый. Ты живёшь здесь очень долго. А я для тебя чужак. Поэтому я скажу честно, я не знаю, что будет. Но я уверен, что они вернутся. Точно вернутся. Их обидели, даже унизили. Конечно, захотят отомстить. Но так всегда было. Все народы сталкивались с этим, поверь мне, я читал. Вот чёрт, как бы это сказать… Понимаешь, за этими горами жили и будут жить тысячи народов. Они все воевали и будут воевать. Знаешь, если кратко, я скажу так: уважают только силу. Если ты сильный, тебя не трогают. Но это надо обязательно доказать. Дать сдачи. Причём так, чтобы и другим было неповадно! Вот.
Вождь долго молчал, пристально глядя на странного чужака. Потом прищурился и спросил:
– Ты говоришь, тысячи народов… Они все погибли?
– Нет, ну что ты! – снисходительно усмехнулся Богдан. – Кто-то выжил. Но погибло много. Всякое бывало. Вот, триста спартанцев, например, сдерживали тридцать тысяч персов, – заметив, как напряглось лицо вождя, он поправился: – Ну это, как, представь, один тумат против тысячи уйгуров.
– Один против тысячи? – медленно повторил Баргуджин. Затем посмотрел на свои руки, растопырил пальцы, но легче не стало. Тысяча звучала слишком страшно. Для него это было невероятно. – Они погибли?
– Да. Но смогли задержать врага, пока вся армия, то есть, всё остальное племя уходило в безопасное место, скажем так. Понимаешь?
– Как ты сказал? Спартанцы?
– Да, – подтвердил Богдан.
– Это неправда. Один тумат не сможет победить тысячу уйгуров. Но ты удивил меня.
– Ха! Конечно, в чистом поле не сможет. А если между двух скал, в ущелье, то точно сможет! – с довольным видом сообщил Богдан.
– Не верю, – покачал головой Баргуджин. – Завтра будет новый совет. Мы решим нашу судьбу. Ждите. Тускул, собери всех юношей. Утром ждите на берегу!