1914 год. Гибель русской гвардии - стр. 6

: “Ангел ты мой небесный!”… Лауниц был убит одним из первых в бою под Владиславовым…» (Иванов-Дивов А.В. 7-я рота Лейб-гвардии Семеновского полка в Галиции // Военная быль. № 91. Париж. Май 1968). М.Н. Тухачевский держался непринуждённо, шутил и успокаивал мать, то и дело высматривал кого-то среди скопления народа. Около пяти часов утра поезд тронулся и начал медленно набирать ход. В это время со стороны вокзала появилась девушка. М.Н. Тухачевский прыгнул на платформу, обнял девушку, поцеловал ей руку и, догнав свой вагон, вскочил на подножку…

Лейб-гвардейцы ехали на фронт в приподнятом настроении. Многие офицеры везли с собой новое обмундирование для торжественного входа в Берлин, считая, что война закончится не позднее Рождества. Вблизи Вильно, ночью, недалеко от станции Игналино произошёл инцидент. На эшелон, в котором следовали штаб преображенцев, команда связи, часть обоза и пулемётная команда, сзади налетел поезд. В итоге – три последних вагона разбиты, семь солдат пулемётной команды получили ранения, погибли две лошади и ещё две – покалечены. Виновником происшествия оказался машинист наскочившего поезда. Его, испуганного и бледного, сдали в ближайшую комендатуру. Двух тяжелораненых солдат оставили в станционной больнице. Остаток ночи преображенцы расчищали пути и оказывали первую помощь пострадавшим. Утром состав двинулся на Вильно, где его встретил губернатор П.В. Верёвкин, бывший офицер-преображенец. Он распорядился определить оставшихся четырёх легкораненых солдат в лучший виленский лазарет.

Проехав Варшаву, эшелоны выгрузились в Новогеоргиевской крепости[5]. 5 (18) августа в живописном месте на лесистом берегу реки Вкра у деревни Помехувек, расположенной в тридцати четырёх километрах от Варшавы, преображенцы встали бивуаком. Был канун полкового праздника, и вечером отслужили всенощную. Посреди небольшой поляны на возвышении установили аналой. Перед ним поставили святыни – старинные образа, два столетия сопровождавшие полк в боевых походах. Огромные деревья окружали поляну. Возвышенно и проникновенно на этой исторической всенощной звучал голос полкового священника отца Михаила Тихомирова{5}. Необыкновенное молитвенное настроение охватило солдат и офицеров. Словно в прекрасном храме, стояли лейб-гвардейцы под кронами вековых деревьев, и поднималась к небу молитва Господня:

– Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя…

Четыре тысячи душ горячо просили Всевышнего даровать победу в первом бою.

Будет победа! Ибо всегда слышит Отец Небесный молитву верных рабов Своих. Их боевые дела в Великую войну – свидетельство торжества духа над материальным миром. Однако и тогда, и в наши дни не настал ещё срок развенчать мудрость века сего…

С 3 (16) августа гвардейский корпус временно находился в распоряжении главнокомандующего Северо-Западным фронтом для усиления левого фланга второй армии. С 6 (19) августа – назначен в оперативный резерв Ставки, став ядром вновь формируемой 9-й армии, с местом сосредоточения на левом берегу Вислы.

7 (20) августа пришёл приказ лейб-гвардии Преображенскому и лейб-гвардии Семёновскому полкам ночью походным порядком идти в Варшаву. В тот день в Новогеоргиевске выгружался из эшелонов лейб-гвардии Измайловский полк. Он тоже направлялся в столицу Польши. Переход был трудный. Всю ночь три лейб-гвардейских полка шли по шоссе, только на рассвете устроили привал, затем уже шли без остановок. День выдался жаркий и душный. Необычную нервную обстановку создало солнечное затмение. Многие лейб-гвардейцы сочли его дурным знаком… К вечеру преображенцы и измайловцы расположились в Повонзке, предместье Варшавы, а семёновцы – в деревне Бабице.