1914 год. Гибель русской гвардии - стр. 8
– Не спешите. Будет вам Ташкисен… – сказал штабс-капитан Кутепов своим нетерпеливым товарищам. А они продолжали сетовать, что Старую гвардию берегут.
Нет! Старую гвардию не берегли. В первом же бою она будет брошена в огонь в лоб на пушки и пулемёты, на превосходящего по численности врага, воодушевлённого победоносным наступлением. Она будет штурмовать господствующие высоты без артиллерии, так как она ещё не подошла, без резервов, поскольку они ещё не сформированы, без поддержки частей фронта, которые несколько дней отступали, деморализованы и не способны выдержать даже незначительный нажим неприятеля. Но об этом рассказ впереди…
16 (29) августа полковник граф Игнатьев получил долгожданный приказ о погрузке лейб-гвардии Преображенского полка и отправке на фронт. Направляясь к вокзалу, преображенцы шли по улицам Варшавы бодро и молодцевато, весело гремела над польской столицей старая солдатская песня:
Отношение поляков к России резко стало радушным с момента издания манифеста Верховного Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича о воссоединении польского народа под скипетром русского царя[8]. Вдоль улиц толпились горожане. Они провожали рослых лейб-гвардейцев приветливыми взглядами, а варшавянки бросали русским воинам цветы. Многие весело подпевали богатырям. Глядя на стройные ряды бравых солдат-великанов, все присутствующие искренне верили, что нет в мире силы, способной остановить такую мощь.
Чётко и слаженно на варшавском вокзале прошла погрузка Петровской бригады. Перед отправкой лейб-гвардейцы увидели раненых, прибывших из 2-й армии генерала Самсонова. Об этом эпизоде семёновец полковник Зайцов 1-й{6} писал: «Раненые были совершенно деморализованы (насколько мне помнится, они принадлежали 6-й пехотной дивизии XV корпуса). Их рассказам, конечно, не придавали значения и никому в голову не приходила мысль, что наша 2-я армия понесла такое жестокое поражение (увы, рассказы раненых точно передавали начало катастрофы нашей 2-й армии у Танненберга-Сольдау)» (Зайцов А.А. Семёновцы в 1914 году. Гельсингфорс, 1936).
Эшелоны двинулись на Люблин[9], на выручку 4-й армии генерала барона А.Е. Зальца, отброшенной австрийцами в итоге ожесточённых встречных боёв 10 (23) – 12 (25) августа под Красником в ходе Люблин-Холмской операции[10]. Австрийцы нажимали на левый фланг 4-й армии, пытаясь охватить его. Фронт катился на восток, угрожая Люблину. Из-за перегруженности железной дороги эшелоны двигались медленно и разными путями. Одни шли через Седлец и Луков, другие – через Ивангород[11].
Не чуя приближения беды в Восточной Пруссии, Ставка всё своё внимание сфокусировала на ситуации с 4-й армией. 12 (25) августа 18-й корпус включили в состав Юго-Западного фронта. С 16 (29) августа 1-я гвардейская дивизия, а на следующий день 2-я гвардейская дивизия и гвардейская стрелковая бригада направлялись к Люблину.
В 23.30 17 (30) августа в Ставку поступил доклад полковника Новицкого, командира 21-го пехотного Муромского полка, который пробился с остатками своих частей из окружения в Восточной Пруссии. Утром 18 (31) августа пришло донесение штаба Северо-Западного фронта о разгроме 2-й армии генерала Самсонова. В немецкий плен попало около пятидесяти тысяч русских солдат и офицеров. Находясь под тяжёлым впечатлением от катастрофы в Восточной Пруссии, Ставка внесла изменения в стратегические планы.