1877. Обретая прошлое - стр. 12
– Серёжка, стой, я первая проснулась! – Даша бросилась догонять брата. До двери кухни они добежали вместе, и каждый желал непременно протиснуться в нее первым.
– Ладно, ладно, оба победили, каждому по пирожку, – добродушно усмехнулся наблюдавший за вознёй барчат дородный повар Данила Васильевич и протянул детям по тёплой румяной сдобе. – Забегайте скорее, а то на сквозняке застудитесь.
Ребята уселись на широкой деревянной скамье у печки и с аппетитом принялись за законную добычу. Мама и не догадывалась о негласном договоре маленьких проказников с Данилой Васильевичем: кто первым проснётся и на кухню заглянет – тому вкусное угощение. Никто не хотел уступать, но, если один задерживался, другой непременно делился лакомством. Лишь со стороны могло показаться, что детишки соперничают или не ладят друг с другом: на самом деле они были не разлей вода.
– Ну, как пирожки, удались? – Кулинар глядел на барчат, пряча в окладистой бороде лукавую улыбку.
– Ещё как удались, Данила Васильевич, никогда таких вкусных не едал, – ответил Серёжа.
А Даша промолчала – не могла надышаться вкусным воздухом поварской. Здесь смешались ароматы свежего утреннего молока, которое только-только принесли из коровника, сдобы, румяных котлет, томившихся в печке, и еще какие-то неуловимые, но очень аппетитные запахи.
– А теперь бегите обратно, по кроватям, а то Норка проснётся – а воспитанницы-то и нет, да и Иван по головке не погладит.
«Вот так всегда он нас выпроваживает, не даёт в тепле посидеть, посмотреть, что как готовится». – Даша сползла с лавки и, притворно понурив голову, направилась к двери. Но за порогом вскинулась и вприпрыжку понеслась по коридору: «Я первая!»
Конечно, няня Дуня проснулась и, подбоченясь, стояла посреди спальни, ожидая неугомонную любимицу. Танюша спала – мала ещё для учебы. А у Даши с утра, сразу после завтрака, – первый урок. Опоздания не приветствовались.
– Опять на кухню бегала? – притворно сердито отчитывала Дуняша девочку, стащив с неё свой платок, и торопливо приступила к утреннему ритуалу одевания и туалета.
– Я сегодня первая проснулась, – гордо ответила та. – А ещё меня папа отвезёт на бал! – Она отстранилась и принялась взахлеб описывать предстоящие хлопоты по подготовке к поездке в столицу.
– Да полно, матушка, ведь это не скоро ещё будет, – отвечала няня, безуспешно стараясь заплести девочке косу. – Я слышала, как Алексей Дмитриевич говорил Елизавете Сергеевне – в конце ноября.
– Ой, так это сколько ждать-то, – Даша снова вывернулась из рук девушки и села на кровать, – больше месяца. – Она надула губки и собралась было разреветься от обиды, но Дуняша знала, чем успокоить девочку.
– Погоди плакать-то, ведь сколько дел: фасон платья выбрать, ткани купить, портниху пригласить, туфельки сшить – как бы успеть всё. – Няня опустилась на колени перед Дашей, погладила тёплой рукой по волосам и заглянула в глаза. – Ну, барышня, успокоилась?
– Да.
К завтраку обычно выходили старшие дети, Елизавета Сергеевна, гувернантка мисс Грин и Алексей Дмитриевич, если был дома. Иногда в усадьбе гостили родственники или друзья – тогда за столом было многолюдно и шумно. Сегодня трапезничали в узком кругу.
– Ну, что, Дашенька, поедешь со мной в Петербург? – улыбнулся отдохнувший и оттого ещё больше повеселевший граф.