13 сектор. Следствие против знатоков - стр. 11
– Так в чем дело? – спросил я.
– Ты пытался кинуть компанию на два миллиона с лишним.
– Каким образом?
Сергей Геннадьевич был «до исторического материализма» – то есть, тьфу, до капитализма – милиционером. И свои привычки сохранял.
– Ты кто такой, чтобы я с тобой разговаривал и вообще что-то объяснял?
– Я один из директоров этой компании, – ответил я, будто отстранился от места, где все еще работал, употребив «этой» вместо «нашей». – И если вы хотите что-то мне сказать, то будьте любезны соблюдать приличия.
– Сегодня ты в тюрьме будешь ночевать.
– «Будете». Кроме того, вы понимаете, что если я сегодня туда попаду, то завтра вы встретитесь со мной там же?
– Сергей Геннадьевич, что же так жестко? – сказал стоявший сбоку Стукалин. – Давайте поговорим с Сашей. Может, он по глупости так сделал, вот и вляпался?
Сейчас Стукалин примитивно разыгрывал схему плохого и доброго следователя, но подлинный характер Владимира Николаевича был известен всей компании, особенно несчастным секретаршам. На доброго следователя он никак не тянул.
– В чем дело? В чем вы меня обвиняете? – снова спросил я.
– Ты застраховал одну и ту же машину два раза. Точнее, пытался застраховать. Вот запись! – почти закричал Сергей Геннадьевич.
– Я свою машину страховал один раз. Зачем мне два? Вот машина, она стоит у нас, из окна видно. Вот оформленные.
– А это показания сотрудницы. Она говорит, что ты машину две недели назад застраховал. Ты думаешь, что спокойно можешь украсть у компании деньги, разыграв похищение? Или катастрофу, с полной утратой товарной стоимости?
С авариями, в которых машина превращалась в гору искореженного железа, действительно часто мухлевали как любители, так и профессионалы. Первым предстояло знакомство с мальчиками Стукалина, потом милиция и суд. Участи вторых никто не знал. Ходили слухи, что их покрывает кто-то из непростых людей.
– Сергей Геннадьевич, будьте любезны называть меня на «вы» и по имени-отчеству.
– Не буду, Саша. Пиши заявление об уходе по собственному желанию или садись в тюрьму.
Дело было плохо. Я понимал, что речь идет не о простом увольнении. То, что работать с Ефимовым мне остается недолго, было ясно с того момента, как он пришел в компанию. Он был убежденным сторонником теории о том, что во всех бедах виноваты исключительно масоны. Я, по мнению «некоторых ученых», на пятьдесят процентов относился именно к этому разряду людей.
Недавний разговор о том, сколько выгоды приносит работа руководителем прямых продаж и обустройство нового контакт-центра – и что все приличные люди делятся – не оставлял сомнений в том, что в списке приличных меня нет.
Однако я всё-таки ждал бонус в размере трех окладов и отдыха на островах. Хотел опробовать описанный в интернете туристический рай, потому что дальше Европы я не был.
– В последний раз спрашиваю: будешь подписывать? – стукнул по столу Сергей Геннадьевич.
– Нет, не буду.
– А ты понимаешь, что мы всем расскажем, как ты пытался нас кинуть?
– Я про компанию тоже много знаю…
– Вот это ты зря сказал. Ты давно ног не ломал?
– Вы, кажется, что-то о тюрьме говорили? Вот так туда и попадают.
– Ты и попадешь.
В качестве аргументов предъявлялись две записи в базе и показания нашей ВИП-продавщицы Дашеньки.
Через полтора часа Владимир Николаевич побледнел от усталости и произнес: