1000 не одна ночь (1 книга) - стр. 32
– Нет, Максуд. Не из-за нее, брат, а из-за тебя. Ты ослушался моего приказа. Приказа твоего Господина.
– И чтооо? Я же член твоей семьи? Я же не какой-то там солдат. Ты что – будешь меня наказывать, как простого смертного?
– Нет! – голос ибн Кадира доносился глухо и хрипло, а я зажмурилась и не смотрела туда, потому что не могла видеть, как Максуд стонет от боли, и как его кровь стекает из пасти пса. – Я тебя накажу, как брата, который обманул мое доверие.
– Пожалуйстаааа, – простонала я, – не надо. Пощади его… прошу тебя!
Но мой голос потонул в воплях Максуда.
– Анмар! Да!
– Неееет!
Вслед за этим послышался оглушительный крик такой силы, что, казалось, я оглохну. После этого возня и крики со стонами раздавались теперь где-то за палаткой, как и голос Аднана, а меня трясло и скручивало пополам, я держалась обеими руками за живот и, едва открыв глаза, снова их зажмурила – на полу валялась кисть Максуда. Меня чуть не вывернуло на пол. Задыхаясь, я так и стояла на коленях.
– Пусть Икрам прижжет культю и обработает. Скажи всем, что их ждет кара еще страшнее, если посмеют тронуть мое.
Когда Аднан вернулся, я все еще сидела на полу, закрыв уши руками, зажмурившись и раскачиваясь из стороны в сторону, когда вдруг меня подняли за волосы вверх, и мой хозяин проревел мне прямо в лицо:
– Ты – жалкая русская подстилка, недостойная лизать Максуду ботинки. Он остался из-за тебя без руки, как самый поганый вор. Пошла вон с глаз моих, пока я не оторвал тебе голову.
_____________________________________________
Кууууусохтак… я зубббииии *1 матерные слова на арабском.
7. ГЛАВА 7
ГЛАВА 7
Пошла вон? Интересно – куда? Залезть под матрац? Под одеяло? Я бы с удовольствием пошла отсюда не просто вон, а куда намного подальше. Только для начала снял бы с меня ошейник, я себя в нем чувствую скотом на привязи. Лошадью или коровой, а может, сукой… как они нас называют на своем языке – русскими проститутками и суками. Аднан спас меня от Максуда, но я не чувствовала ни благодарности, ни радости. Это не было спасением. Просто одно животное более сильное и уважаемое в стае отобрало свою добычу у другого. При этом неизвестно, кто более яростно раздерет жертву, мне почему-то казалось, что это далеко не Максуд, и от ужаса сводило скулы и скручивало в узел желудок. Он говорил, что Аднан раньше делился с ним женщинами, отдавал их после себя, как рубаху с барского плеча. Говорил, что они вдвоем насиловали и мучали несчастных. Оставалось только гадать, как мой хозяин потом поступит со мной, когда я стану для него пройденным квестом, и какая участь более ужасна – погибнуть сегодня от рук Максуда или быть втоптанной в грязь сапогами ибн Кадира?
Вдалеке слышался тихий скулеж, и я приподнялась на колени, стараясь рассмотреть, что происходит за пологом палатки. Вспомнила, как пес, который откусил руку Максуда, выполз отсюда, оставляя за собой кровавый след. В палатке убрали почти мгновенно. Вынесли испачканные шкуры, затерли пятна крови на брезенте. Я не знала, кто эти люди, но они не были бедуинами, на них была другая одежда – свободные шаровары и совершенно голые торсы. На лицах черные татуировки, похожие на орнаменты на руках Аднана. Почему-то казалось, что это клеймо, а не украшение. На их шеях кожаные ремни с петлей спереди. Я ужаснулась внезапному пониманию – это ошейники. А эти мужчины – рабы. Они прислуживают Кадиру и его войску далеко не по доброй воле. Их выкрали, как и меня… вот так просто превратили их в низших существ. Все внутри содрогнулось от мысли – что им прошлось пройти, и как эти татуировки, вблизи больше напоминавшие ожоги, оказались на их лбах и щеках.