Речь на Всесоюзной режиссёрской конференции 15 июня 1939 года

Книга, на основе представленного отрывка, посвящена важным событиям и кризисам в советском театральном искусстве в конце 1930-х годов. В центре повествования находится фигура В. Э. Мейерхольда — одного из самых значительных и новаторских режиссеров своего времени. Рассматривается его последняя публичная речь на Всесоюзной режиссерской конференции, состоявшейся в 1939 году, которая стала знаковой в контексте его судьбы и состояния театрального искусства в СССР. В данной конференции Мейерхольд, несмотря на преследования и гонения на формализм, проявляет смелость в признании своих ошибок и обсуждает изменения театральной политики, вызванные репрессиями 1936-1937 годов. Эта эпоха характеризовалась жестким контролем и подавлением творческой индивидуальности, что сказывалось на профессионализме театров. Мейерхольд обостряет проблему ограниченности выбора сценических средств и задачи справедливого отражения повседневной жизни на сцене. Он предостерегает от опасности, связанной с примитивизацией театра. Конференция, получившая широкий резонанс, стала ареной для обсуждения глубоких изменений, произошедших в искусстве. Под давлением политических реалий 1930-х годов театры стали жертвой страха перед обвинениями в формализме. Акцент был смещен на элементарное, бытовое оправдание на сцене, что сокращало творческое пространство для режиссеров и актеров. Под руководством П.М. Керженцева, возглавлявшего Всесоюзный комитет по делам искусств, театральная система претерпела значительные изменения. Его действия, такие как расформирование МХАТ Второго, вызвали резкое недовольство и обострили конфликты с театральными кругами. Сначала его критиковали за пассивность, но затем сменился вектор обвинений — его стали упрекать в чрезмерном административном контроле и недостаточной поддержке художников. Керженцев олицетворяет те репрессивные тенденции, которые привели к угасанию творческих исканий и уничтожению значительного числа талантливых исполнителей. Его публичное осуждение подчеркивает безжалостность советской системы, которая нередко становилась причиной крушения судеб людей, посвятивших себя искусству. В свою очередь, новое руководство Всесоюзного комитета стремилось найти баланс, вводя компромиссные решения, где театральность становилась критерием успеха, но при этом требования к сценическому языку стали противоречивыми. Этот конфликт между театральностью и жизненной правдой оставался неразрешенным, что актуализировало вопросы о будущем театра в условиях тоталитарного государства. Таким образом, книга рисует трагическую картину бытия театрального искусства в СССР, где стремление к инновациям и самовыражению сталкивается с драконовскими мерами цензуры и жестким контролем. Мейерхольд в этой истории представлен как символ борьбы за художественную свободу, и его трагическая судьба становится примером того, как политические обстоятельства могут подавлять талант и креативность.