Аннотация
Книга представляет собой глубокое размышление автора о его научной карьере в Институте философии (ИФАН) и о более широких культурных и социальных контекстах, в которых эта карьера развивалась. Начало книги посвящено воспоминаниям автора о своем пути в востоковедении и о том, как его навыки и философские взгляды способствовали его продвижению. Он отмечает, что выпускники института всегда стремились акцентировать внимание на своих локальных культурах, отвергая европоцентричные подходы, что вдохновляло его в научной работе. Особое внимание уделяется пониманию философии как мудрости, что кажется не совсем традиционным для его времени.
Далее автор описывает свою работу в «восточном» секторе института и сотрудничество с коллегами, которые оказывали на него значительное влияние и поддержку. Этот период был наполнен активными интеллектуальными и культурными преобразованиями, которые происходили на фоне политических изменений в стране. Автор осознает, как авторитарные структуры сдерживают рост новых идей и поколений, несмотря на его активное участие в комсомольской жизни и академических обсуждениях.
Книга также акцентирует внимание на событиях 1988 года, когда по инициативе Академии наук и комсомольского ЦК был создан молодежный научный коллектив, возглавляемый Валерием Переваловым. Группа занималась исследованием новых подходов к философии марксизма, предпочитая цивилизационный метод критики традиционных paradigм. Интенсивные дискуссии и семинары в неформальной обстановке способствовали формированию нового поколения ученых, несмотря на изменения, затрагивающие динамику коллективной работы в науке.
В книге также рассматриваются пути становления русских мыслителей, таких как Александр Герцен и Константин Леонтьев. Оба философа развивали свои идеи на основе личного интеллекта и интересов, а не формального образования, что поднимает вопрос о том, что значит быть "профессиональным философом". Это приводит к более глубокой дискуссии о философской идентичности и о том, как личные переживания влияют на философские концепции.
Важным элементом книги является обсуждение российской традиции славянофильства и либерализма, где некоторые русские либералы были связаны со славянофильскими корнями. Автор подчеркивает, что идеи славянофилов могут быть вполне либеральными, поскольку они сосредоточены на свободе личности. Герцен, например, рассматривал общину как средство для защиты личной свободы, что стало важным шагом в поисках гражданского общества.
Книга также анализирует состояние русской интеллигентщины, ее отношение к философии и идеологии через призму размышлений Николая Бердяева. Он критикует интеллигентов за пренебрежение глубокими философскими идеями в пользу утилитарных концепций и идеологической предвзятости. Этот анализ становится основой для обсуждения возможностей создания философской мысли вне политических границ, на примере Федора Степуна.
Автор исследует также трансформацию сознания и идеологии в контексте большевизма, показывая, как возник новое политическое сознание, позволяющее революционерам устранять внутренние конфликты. Обсуждается механизм превращения идей в тотализирующие идеологии, что приводит к потере первоначальных эмансипаторских целей революции и превращению режима в бюрократическую машину. В конце концов, автор выражает пессимизм относительно возможного создания "хорошей идеологии" и подчеркивает необходимость создания институциональных заслонов против идеологических перегибов.
Таким образом, книга наглядно демонстрирует, как философская мысль, культурные контексты и общественные изменения переплетаются в динамичной истории России, а также поднимает важные вопросы о свободе, идеологии и истинном значении философии в меняющемся мире.
