Зюзя. Книга первая - стр. 33
Крест я, как и обещал, поставил на следующий день. Может и не самый красивый, но уж добротный точно. На поперечине ножом выцарапал фамилию и инициалы усопшего да в изголовье посадил небольшой кустик весьма приятных глазу цветов, что выкопал неподалёку. Не знаю, может какие погребальные обычаи я и нарушил, но сделал это зато от чистого сердца.
Так же обнаружились в стороне ещё две могилы. Как я и думал, в них лежали Адольф и Ирма. Крестов не было, лишь камни обозначали последнее пристанище оставшихся верными до конца доберманов. Там я тоже посадил по кустику. Зюзя не возражала, специально уточнил. Наоборот, с каждым днем она всё меньше дичилась меня и всё больше была где-то рядом.
По вечерам мы читали, причем по несколько часов. Ближе к закату она без каких-либо намёков с моей стороны приносила очередную книжку и молча укладывалась возле рядом, ожидая новую историю про волшебство или приключения. Я честно читал, сколько мог. Причём даже старался голосом выделять диалоги, как в радиоспектаклях из моего детства.
Литературы в ангаре было полно. Видимо, тогда солдатики вывезли вообще всё, до чего смогли дотянуться в деревне. На некоторых экземплярах были штампы с аббревиатурой «ДК им. ЛКом», другие обходились без них. Подавляющее большинство книг, вдобавок, были напечатаны ещё в незабвенном СССР, исключение составляли лишь так любимые доберманом сказки. Большие, на толстой бумаге с яркими иллюстрациями, они сохранились весьма прилично. Было видно, что во время чтения ей нравится рассматривать картинки, поэтому я нарочно растягивал паузы между предложениями, чтобы она насладилась яркими изображениями ёжиков, лисичек и прочих героев.
Но всё же, не смотря на всю эту идиллию, некий червячок сомнений меня грыз. Зюзя меня ни о чём не спрашивала. На мои вопросы отвечала без проблем, но сама в разговор не вступала. Я никак не мог понять – почему?
Загадка непонятного поведения местной обитательницы разрешилась просто. В день, когда я решил покинуть это место, она ко мне не подошла. Просто лежала в тени и безучастно смотрела на мои сборы. Да какие там сборы, одни громкие слова. Так, затолкал в заплечный мешок несколько банок тушёнки, спирт, галеты, пачку патронов и новые портянки вырезал из тряпки почище. Больше мне было ничего не нужно. Подошел к ней проститься и… не нашёл правильных слов для расставания. Так и стоял молча, мучаясь от собственного смятения.
– Иди. Я не мешать.
Всё так же бессловесно я развернулся и потопал к калитке. Тяжко давались шаги, словно виновен перед тварью в чём-то. Да кому я вру! Не хочу её тут бросать, не хочу и всё! Ээээх! Будь что будет, сем бед – один ответ!
– Чего разлеглась? – зычно рявкнул я, – Мне тебя долго ждать?! Я уже вон, собрался давно. Идти пора, или ты до ночи копаться будешь?
… Оказалось, что слова про собачьи сборы – это не шутка. Зюзя из неведомых мне закоулков принесла два старых ошейника, брезентовый поводок, намордник. Ну и про книгу ёжиков с миской не забыла. На все мои убеждения, что эта сбруя в наши дни не актуальна, она отвечала удивительным упрямством и требовала однозначно взять с собой. Думаю, дело здесь заключалось не в собачьей прихоти. Просто это было всё её имущество. Всё, что связывало её с прошлым. Сокровища, одним словом.