Звёзды в сточной канаве - стр. 21
Которая задержалась в подсобке, подогреваясь допингом перед выходом.
Сам хозяин заведения зашёл её поторопить, прощая ей всё, кроме срыва выступления:
– Давай быстрее, люди ждут.
На что она ответила в обычной развязной манере, отхлебнув коньяк прямо из горлышка и закусив печеньем:
– На творческую личность нельзя давить. Кстати, помнишь украинские печенюшки? Вскоре после нового года, когда майдан был, польские байкеры перехватили партию печенья с амфетамином, которое предназначалось для придурков, митингующих в Киеве, и доставили к нам в Кёниг. Но оно уже кончается. Это одно из последних. У тебя есть аналогичное? Шучу. Ещё по глоточку, и я готова.
Когда она наконец-то появилась, зал загудел ещё громче.
С расстояния до сцены не было видно, что у певицы под кайфом красные глаза. Но в свете прожекторов было очень хорошо видно накрашенные огненно-рыжим волосы.
– Чумаков, начинай! – небрежно бросила она гитаристу.
От дозы стимуляторов, большей чем обычно, голос срывался на крик, отчего исполнение быстрой и энергичной песни казалось ещё более эффектным, чем в оригинале Дебби Харри.
В середине песни следовал длинный проигрыш. В это время вокалистка щурила близорукие и изрядно залитые глаза, пытаясь разглядеть в зале того, кто надел ей кольцо на палец.
Оттого же она решилась намешать алкоголь с наркотой. Чтобы предпринять последнюю отчаянную попытку привязать его к себе. И думала мысль, так и норовящую спутаться в голове, что она чуть не пропустила момент, когда вокал снова должен вступить. Всё-таки, последняя рюмка была лишней. А может быть, и две.
– Он сказал, что пойдёт играть в бильярд в клуб на Ленинском проспекте. Это не единственный клуб на Ленинском. Но клубов с бильярдом не так много. Надеюсь, всё-таки совпало, и он в зале. Ну уж если после песни Блонди “Denis, I’m in love with you>5” ты не проникнешься хоть чуть-чуть, то горбатого могила исправит. Всё время, сколько мы женаты, ты холоден как металлический столб в морозную ночь. Ты задолбал, Денис. Или я заставлю тебя полюбить меня или плюну в твою самодовольную харю и свалю на все четыре стороны. Думаешь, не выживу одна? Да ты ко мне ещё на коленях приползёшь от тоски, что потерял такую красотку. А не приползёшь… Плевать, плевать, на всё плевать!
Выждав паузу между песнями, уже было пора играть первые аккорды. Но вдруг вокалистка углядела что-то понятное лишь ей одной и поманила пальцем остальных музыкантов. Те, уже привыкнув к тому, что эта творческая натура часто по ходу концерта меняет репертуар, даже не удивились. Она что-то прошептала в отключенный микрофон, затем снова включила его и выкрикнула ещё раз, но уже едва сдерживая слёзы:
– Чумаков, начинай!
Под мелодичные переборы гитар, в этот текст она вложила всю свою боль и ненависть одновременно. Песня брошенной женщины, внезапно обнаружившей, что она является для своего ухажёра не любовью всей своей жизни, а всего лишь сиюминутным, ничего не значащим увлечением:
It's a heartache
Nothing but a heartache
Love him till your arms break
Then he lets you down>6
С каждой строчкой певица повышала голос, и дойдя до припева, уже надрывно кричала, как будто от физической боли:
It ain't right with love to share
When you find he doesn't care for you
It ain't wise to need someone