Звёздочка для Демона - стр. 10

— Слушаюсь, госпожа.
И конюх вместе с прислужницей торопливо покинули комнату. А я, опустившись обратно за стол, с отвращением взяла вилку и нож и принялась с такой силой терзать еду, будто передо мной был ненавистный Гарм.

Отец пришёл, когда я уже закончила с завтраком и стояла в дверях, прощаясь с комнатой.
— Трейя.
Он обнял меня, и на глаза против воли навернулись слёзы — я ужасно не хотела уезжать. Пускай даже спасение неизбежно.
— Ты сильная девочка. Ты справишься. — Немного отстранившись, отец поцеловал меня в межбровье. — И помни, если твой супруг обидит тебя — я ему этого не прощу.
Я вздрогнула и, заглянув в отцовские серо-стальные глаза, прочитала в них страшную решимость.
— Не надо! — я прижалась к нему. — Не думаю, что герцог решится причинить мне серьёзный вред, а остальное не стоит новой войны!
— И всё-таки, Трейя, — отец снял с пальца тонкое кольцо из электрума, — носи его не снимая. Так я всегда буду знать, в порядке ли ты.
Я судорожно кивнула и надела подарок на левую руку. Кольцо тут же сжалось, плотно обхватив безымянный палец.
— Удачи, дочка, — улыбка отца вышла откровенно грустной. — И идём, нам не к лицу опаздывать.
— Конечно, — я расправила плечи и внутренне приготовилась к очередному конфликту. То, что моё решение ехать на Жемчужине вызовет недовольство Гарма, не вызывало никаких сомнений. «Только бы он не вздумал упомянуть о вчерашнем! — от одной мысли об этом завтрак подкатил у меня к горлу. — Как я буду оправдываться перед отцом, да ещё при всех?»

Но хотя бы здесь Гарм повёл себя с несвойственным ему благородством. Когда мы с отцом вышли на золочёное крыльцо дворца, он, до того негромко разговаривавший с державшими под уздцы четырёх найтмаров спутниками, широким шагом направился в нашу сторону. Нелюбезно осведомился:
— Что это ты выдумала, пташка? Твоя кобылка, конечно, неплоха, чтобы скакать по вашим лугам, но долгого пути через пустоши за Рубежным хребтом она не выдержит.
Я вздёрнула подбородок, собираясь дать отпор и не без содрогания ожидая последствий своего сопротивления.
— Не судите о Жемчужине по внешнему виду. Она сильна и вынослива, и прекрасно справится с дорогой.
Гарм закатил глаза и обратился к моему отцу:
— Эрн, ну ты-то знаешь, что такое Проклятая пустыня. Эта коняшка, — он небрежно ткнул большим пальцем за спину, где чуть в стороне стояли конюх и Жемчужина, — сдохнет там, не пройдя пески и до середины.
— Да, я знаю, что такое Проклятая пустыня, — спокойно подтвердил отец. — И потому не вижу причин ехать тем маршрутом.
Показалось, или я услышала скрип зубов Гарма?
— Причина — время. Свадьба должна состояться не позднее начала девятого лунного месяца, иначе придётся отложить её на полгода.
Отец безразлично повёл плечами.
— Это исключительно суеверия Нигредо.
— Это не суеверия! — Гарм повысил голос, однако, спохватившись, замолчал. Бросил на меня откровенно злой взгляд и процедил: — Ладно. Когда твоя лошадь издохнет посреди пустыни, и стервятники будут клевать её труп, ты вспомнишь мои слова. А теперь — едем!
И крутанувшись на каблуках, он направился к найтмарам. Я же, прикусив губу, вопросительно посмотрела на отца, и тот мягко произнёс:
— Доедь на Жемчужине до Рубежного хребта и пересядь там на найтмара. А её отпусти домой — уверен, она найдёт дорогу.