Звёздный янтарь - стр. 130
– Видишь ли, Дима, – пояснил Антон Петрович свое более чем скептическое отношение к моим "домыслам". – Гермак долго валялся в кладовке и мало ли какая дрянь могла к нему прилипнуть. Да эксперты пошлют меня куда подальше, принеси я им такой стремный вещдок. Дешевый цветной пластик, скажут эти ленивые гады, используется при изготовлении 99% предметов человеческого обихода. Вот если бы вы притащили ящик коньяка, чтобы выяснить не суррогатный ли, тогда, мол, совсем другое дело… Это мы, скажут, запросто, с превеликим нашим удовольствием!
Все еще тешась призрачными надеждами доказать свою правоту, я припомнил, как лежал господин Беклемишев в момент обнаружения. По расположению царапины мне удалось определить куда примерно от шлема могла срикошетить усыпляющая стрелка. Шансы найти ее, сами понимаете, были невелики. До сих бандиты ошибок не делали, пунктуально собирали дротики с уснувших жертв. Но чем черт не шутит… В этих ощетинившихся иглами дебрях по темноте шибко с поисками не развернешься, тем более что заросли выглядели нетронутыми.
Конечно, в драной пижаме я бы не рискнул сунуться в колючки. Но прочная на вид камуфляжная накидка придала мне уверенности. Собравшись с духом, я полез в кусты. Такой треск, наверное, стоит в малиннике, когда медведю приспичит полакомиться ягодкой-другой…
Что говори, а при определенных обстоятельствах быть человеком-торшером очень даже неплохо. Подсвечивая себе руками я взялся за поиски. Пусто… пусто… Блин, колется! Больно! Здесь тоже ничего… Да вот же он, чертов дротик, застрял в переплетении ветвей! Наконец-то! Хоть одна моя гипотеза стопроцентно подтвердилась. Осторожненько, чтобы не ободрать руку об шипы, я выудил уголком накидки ценнейшую улику. И по проторенному пути вернулся к Беклемишеву. Тот даже не успел терпение потерять. Дожидаясь меня, собирал аммуницию и матерился конспиративным шепотом. Сетовал на нелегкую судьбу, которая заставила уже немолодого человека коротать ночь на сырых болотах. В то время когда "бонзы из Главного управления, разъевшие задницы на взятках, нежатся дома в теплых кроватках".
– Вот стрелка! Нате! – протянул я лейтенанту "орудие преступления".
Беклемишев пробурчал что-то вроде "нате – буй из под кровати", но факт усыпления больше не отрицал. Когда дротик был надежно упакован в пакетик для улик, лейтенант сказал:
– Все-таки не понимаю, как я мог так опростоволоситься. Ведь в бронике был, в шлеме… В задницу меня подстрелили, что ли?
– В шею, – с уверенностью сказал я. – Вы, Антон Петрович, как проснулись, сразу шею чесать начали…
– Да, так, наверное, и было… – пришлось согласиться лейтенанту. – Что же, это еще раз подтверждает что стрелок – профессионал. Старый снайперский прием: бить в незащинные броней места. В шею, по рукам, по ногам. Да хоть в подмышку…
Продолжая развивать тему вероломного нападения на него, Беклемишев пришел к выводу, что авария с нашим модулем никак не могла быть случайностью. И вероятность того, что бандиты добрались-таки до заветного кулька с двумя дюжинами шариков Звездного Янтаря, была почти стопроцентной. По ходу этих глубокомысленных рассуждений лицо господина лейтенанта становилось все угрюмее. Его всегда хитроватые глаза теперь лучились холодной печалью. В голубом свете, исходящем от моих рук, Беклемишев выглядел как вампир, который вместо чаши со свежей, пенящейся крови, получил осиновый кол в сердце. Глядя на охваченного грустными мыслями офицера, я понял, насколько глубок смысл выражения "остаться у разбитого корыта"…