Звёздный Спас - стр. 37
Когда Фива вместе с подружками остановилась у вывески «Сталкер», на пороге вырос радушно улыбающийся швейцар, во всяком случае, им так показалось. Сияя серебряными позументами, он не спросил у них членских билетов, а, услужливо отворив дверь, пригласил войти.
Вначале под предводительством швейцара или человека, изображающего швейцара, они миновали несколько проходных комнат. Потом оказались в затемнённом зале (лампы едва просматривались под плотными зелёными абажурами). На диванах и креслах в напряжённом ожидании сидели какие-то таинственные личности. (Они как будто ждали первого, кто войдёт.) Однако на их появление не среагировали, то есть как сидели, так и продолжали сидеть. Естественно, что такая неадекватная реакция насторожила – куда они попали?
Фива уже давно поняла, что Агриппина и Ксения солгали ей. Они никогда не были в этом так называемом кафе. Теперь же по тому, как испуганно стали оглядываться назад, догадалась – в любую секунду девчата готовы дать дёру.
– Нав-верное, эти т-таинственные л-личности и есть ст-тал-керы?! – заметно заикаясь, спросила Агриппина Лобзикова. (До этого она не заикалась.)
– Ну уж! Больше всего они похожи на самоубийц, – как всегда грубовато и безапелляционно, правда, на грани отчаяния, констатировала Ксения Баклажкина.
– Пожалуй, можно сказать и так и эдак, – согласился сопровождающий и пояснил: – И то и другое верно. Каждый из этих людей, на первый взгляд странных, является действительно сталкером, проводником, причём лучшим в своём роде.
– Проводником куда? В мир иной? – со смелостью отчаяния спросила Фива.
Девчата в ужасе остановились. И, наверное, бежали бы, но так называемый швейцар, весьма галантно взяв Фиву под руку, неожиданно ловко распахнул следующие двери. Широкие, двустворчатые, они вели в огромный ярко освещённый зал с колоннами и паркетом, под потолком которого красовался транспарант: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!».
По обе стороны зала вдоль колонн стояли П-образно состыкованные столы, ломившиеся от яств и вин. Люди, раскрасневшиеся от выпитого и съеденного, возбужденно разговаривали между собой. В зале стоял тот особый гул торжества, которое наконец-то собрало всех близких родственников.
Из-за колонны вынырнул молодой человек в розовом смокинге и розовой бабочке, надетых на голое тело.
– Генерал, именинник интересуется сокровенным – огонь, вода, петля, пуля, нож или прыжок из бездны?
Фива решительно высвободила руку, отстранилась от сопровождающего.
– Мы не туда попали, немедленно проводите нас назад, на улицу, – строго сказала она.
В голосе появилось нечто такое, что заставило подчиниться.
Сопровождающий нехотя пожал плечами, мол, как хотите.
У выхода опять появился молодой человек в розовом смокинге и розовой бабочке.
– Именинник извещает вас, что главное – встретиться со своей судьбой, остальное само решится.
– А кто именинник? – спросила Агриппина, явно осмелев у выхода.
– Известно кто – я, – ответил странный молодой человек.
Ответ был настолько неожиданным, что все, в том числе и Фива, изумлённо воззрились на него.
Он был более чем белокурым. Он был альбиносом. Кожа лица, брови и волосы на голове сливались, как молоко. И только глаза – зрачки, налитые кровью, даже боязно смотреть в них.
Однако именинник первым смутился, отступил в тень.