Звездный десант (сборник) - стр. 22
Временный мой сосед вошел, когда я собирал вещи.
– Как, приказ уже получил?
– Ага.
– Куда?
– Мобильная Пехота.
– Пе-е-хота?! Эх ты, дурилка картонная! В таком разе мне тебя искренне жаль!
Я выпрямился и зло ответил:
– Заткнись! Мобильная Пехота – лучшие части в армии! Да она и есть – армия! Все вы будете пахать для нас, а уж мы займемся настоящим делом!
Он заржал:
– Ладно, ладно, поглядим!
– Ты что, в зубы захотел?!
Глава 3
И будет он править ими железной рукой.
>Откровение, 25
Меня вместе с тысячей таких же «пациентов» забросили в лагерь Артура Кюри. Действительно – лагерь, единственным капитальным строением там был склад экипировки. Спали и ели мы в палатках; жили, так сказать, на открытом воздухе – если, конечно, можно назвать это жизнью; в то время я бы от этого воздержался. Для меня, привыкшего к теплому климату, там было все равно что в пяти милях от Северного полюса. Без сомнения, настал новый ледниковый период.
Однако на тренировках согревались поневоле, уж об этом командование позаботилось!
В первое утро нас подняли до рассвета. Вдобавок я еще не отошел после смены часовых поясов и, казалось, ни за что не смог бы проснуться. В самом деле – нельзя же всерьез представить, что нужно подыматься посреди ночи!
Однако имелось в виду именно это. Громкоговоритель врезал военный марш, который и мертвого поднял бы, а какой-то горлопан пробежал по проходу между коек с воплем:
– Все наружу! Под-нимайсь! Жи-ва!!! – и тут же вернулся, стоило мне натянуть одеяло на голову. Перевернув койку, он сбросил меня на ледяную землю.
Но лично против меня он, похоже, ничего не имел – тут же пошел будить других, даже не взглянув, как я там.
Через десять минут в штанах, майке и ботинках я вместе с остальными стоял в неровной шеренге – нам предстояла зарядка. Только теперь на востоке показалось солнце. Перед шеренгой стоял широкоплечий здоровяк мрачного вида. Одет он был так же, как и мы, но рядом с ним я выглядел бы плохо забальзамированным трупом. Щеки его и подбородок были до синевы выбриты, стрелки на брюках – порезаться можно, башмаки блестели, как зеркала, а манеры – полное состояние боевой готовности. Бодрый, раскованный, отдохнувший… Будто и вовсе в отдыхе не нуждается – только проверяй каждые 10 000 миль да пыль иногда стряхивай.
– Р-рота-а! – гаркнул он. – Смыррррна! Я кадровый сержант Зим, ваш непосредственный начальник и командир роты! Будете обращаться ко мне – должны говорить «сэр» и отдавать честь! То же самое – обращаясь ко всякому, кто носит инструкторскую трость.
Он носил при себе стек и сейчас сделал резкий поворот-мулине, демонстрируя, что имеется в виду под «инструкторской тростью». Прошлым вечером, когда нас только привезли, я уже видел людей со стеками и даже решил было купить себе такой – выглядели они потрясно! Теперь мое мнение на этот счет переменилось.
– …потому что на такую ораву практикантов офицеров тут маловато. Стало быть, практиковаться будете на нас. Кто чихнул?
Молчание.
– КТО ЧИХНУЛ?
– Я, – послышалось из строя.
– Что значит «я»?!
– Я чихнул.
– «СЭР»!
– Я чихнул, сэр. Я простужен, сэр!
– Ишь ты…
Зим остановился перед парнем, которого угораздило чихнуть, держа стек, как указку, в дюйме от его носа:
– Фамилия?
– Дженкинс… сэр.
– Дже-енкинс… – Зим повторил его фамилию с отвращением, будто что-то крайне неприличное. – Ты что ж это, Дженкинс, и на посту ночью собираешься чихать только потому, что нос у тебя рассопливился? А?!