Звёздные войны. Сокол тысячелетия - стр. 33

Меддроиды подавали лекарства, следили за показаниями и вели учет процедур. Главный невролог Лиэл Сомпа не ждал сюрпризов. Пациент находился в превосходном состоянии, и вероятность остановки сердца была ничтожно мала. У него были сердце и легкие тридцатилетнего – в буквальном смысле слова, а почки, селезенка, поджелудочная железа и печень – человека, вдвое младше его хронологического возраста. С момента последней процедуры сращивания нервов и глубокой нейронной стимуляции прошло уже несколько недель. Все это время пациент пребывал в полубессознательном состоянии: то просыпался, то вновь погружался в сон, ерзал и ворочался, стонал и скрежетал зубами, смеялся и кричал, по всей вероятности реагируя на те сны, которые доктор Сомпа внедрял в его сознание вот уже десять лет кряду. Пациент приходил в себя подобно водолазу, всплывающему на поверхность океана, – медленно, шаг за шагом, стараясь избежать кессонной болезни. Веря в успех, Сомпа велел убрать питающие трубки.

– Вы слишком самонадеянны, – заявила ему Рил Безант, тви’лека, самый уважаемый врач-психотерапевт в «Авроре». – Мы проходили эту стадию столько раз, что уже и не счесть.

– Сегодня все будет по-другому, – пообещал Сомпа.

– То, что вы тратите половину ресурсов клиники на ваше любимое детище, просто недопустимо.

Головные отростки Сомпы налились краской.

– Должен ли я напомнить, что вы здесь лишь наблюдатель?

– Ничем иным я заниматься и не планирую, Лиэл.

Сомпа смерил ее взглядом:

– Отчего вам так не терпится свести этого человека в могилу?

– Не более чем вам – сохранить ему жизнь любой ценой. Если, конечно, мы сойдемся на том, что это можно назвать жизнью.

– Я хочу не просто сохранить ему жизнь.

– Вы не всемогущи – что бы ни говорили вам в академии на Риннале.

– Я всецело осведомлен о пределах моих возможностей.

– Значит, вы всецело преуспели в том, чтобы все эти годы водить нас за нос. – Безант указала на дисплей: – Повреждение сетчатых образований все еще обширное. Изолированные корково-бугорные сети проявляют ограниченную связность и функционируют лишь частично… Даже если он очнется, шансы, что он выживет, минимальны.

Свой ответ Сомпа адресовал всем коллегам разом:

– Мы сохранили его тело. Стимулировали мышцы, чтобы избежать атрофии. Отказавшие органы заменили на новые. Кровь очистили. Даже несмотря на черепно-мозговые повреждения, я уверен, что разум его остался так же крепок, как и тело.

– Мясо можно заморозить, – парировала Безант. – Пациентов можно законсервировать в карбоните. Но мозг – это вам не мышцы.

– Мы наделили его снами и воспоминаниями. Его разум здоров.

– Имплантированными воспоминаниями, – еще более твердо указала Безант. – Памятью о жизни, которой у него не было. Даже если он очнется, он будет ходячим психическим расстройством.

Сомпа отмел возражения:

– Побочные эффекты можно вылечить. Так же просто, как и дурные сны.

– Он будет лечиться весь остаток жизни!

– Многие лечатся. Иметь такие повреждения, как у него, для этого вовсе не обязательно.

Лекку Безант задрожали. Тви’лека выдохнула, признавая поражение:

– Не понять мне вас, Лиэл. У вас и так полон шкаф Фаан’еровых премий.

– Дело не в премиях, доктор.

– Тогда в чем? Только не говорите, что такой подход применим повсеместно. Удержать этого парня на плаву стоило безумных денег. Многие из наших пациентов за целую жизнь столько не потратят.