Звездные часы и драма «Известий» - стр. 11
Здесь Аграновский сделал деликатную скидку на то, что не все собравшиеся в Круглом зале могли читать или помнить Альфонса Доде, и коротко изложил эту историю. Когда дама рассказала, рыдая, что у нее погиб ребенок, то все пассажиры и даже усатый кондуктор прослезились. Потом она сказала, что погиб и второй ребенок, и третий, и как-то все потупились, а когда дошла до четвертого, которого съел крокодил, то омнибус с трудом удерживался от смеха, хотя смерть в пасти крокодила была, наверное, всего ужаснее.
– Зная меня, – замечает докладчик, – никто тут не подумает, что я против моральной темы. Проще всего подрезать это крыло до «нужной» нормы. Потерять еще два миллиона подписчиков и жить без забот. Речь о том, как уравновесить его подъемом другого крыла. Что же конкретно, говоря о стыке экономики и этики, можно за этот месяц отметить?
Называется материал, который прошел бы на ура и в лучшей сегодняшней газете. Это «Умысел» Егора Яковлева, в скором будущем главного редактора «Московских новостей». Совершенно новый конфликт, родившийся на гребне научно-технической революции. Суть его в том, что обиженный на начальство программист Волжского автомобильного завода заложил свою месть в ячейку памяти электронно-вычислительной машины и, уйдя в отпуск, уехав в другой город, остановил завод. До таких невиданных масштабов выросла новая мощь зла – из простого чувства мести один человек оказался способным прервать работу ста тысяч человек, принести заводу огромные убытки.
Ничего близкого к материалу Яковлева по новизне конфликта, журналистскому мастерству в газете нет.
– Да, – говорил Аграновский, – есть темы, из которых при всем желании морали не выжмешь, а с другой стороны, есть темы, где без морального осмысления обходиться нельзя.
Дальше последовал детальный разбор множества публикаций, потом разгорелся большой разговор, который, конечно, не выровнял сразу крылья газете-самолету, но был весьма полезным для всего экипажа. И для тех, кто пишет, и кто редактирует, формирует газетные полосы.
С наступлением новой атмосферы в редакции становилось все более очевидным, что грядут перемены и в руководящем звене газеты. И они произошли. На летучке 28 мая после многолетнего отсутствия появился человек, которого все мы хорошо знали, истосковались по его участию в редакционной жизни. Это был вызванный Толкуновым из Польши Анатолий Друзенко, назначенный членом редколлегии, редактором отдела права и морали. А в крайнем, у входа, кресле скромно сидел человек, которого не видел прежде никто, кроме Льва Николаевича, он его и представил: новый первый заместитель главного редактора «Известий» Николай Иванович Ефимов. Он расскажет о себе сам.
Рассказ был коротким. Пятьдесят один год, родился в Москве, отец и мать рабочие. Сразу после школы поступил на факультет журналистики МГУ. Окончил его в 1955 году, с тех пор работал в АПН. Занимался внутренней и международной тематикой. Десять лет в Лондоне. В последние годы в качестве заместителя председателя правления АПН возглавлял издательство Агентства, затем редакцию газеты «Московские новости».
Среднего роста, симпатичное лицо, приятная естественная речь, хорошо одет. Как обычно и везде водится, народ обменивался впечатлениями о новом начальнике, оно у большинства было благоприятным. Понравился и стиль работы Николая Ивановича. Не вельможный, ровный со всеми, энергичный. Что особенно было ценно для его высокого поста – он оказался восприимчивым к инициативам подчиненных, в чем я вскоре убедился на собственном примере.