Звездная жатва - стр. 20
– Какая еще пятница?
– Эта пятница. У меня вечеринка. Я еще на прошлой неделе предупреждал.
– А, точно. Извини, Мэтт. Да, постараемся быть.
– Выглядишь пришибленным, – заметил Мэтт, и Джим не возразил. – Дело серьезное?
Джим кивнул.
– Тогда выкладывай. И пей свой чертов кофе, пока не остыл.
– В больнице какая-то дрянь творится, – сказал Джим. – Но меня никто не слушает.
По его словам, все случилось очень быстро.
Началось с понедельника. Джим получил пару жалоб от врачей из-за странных результатов анализов крови. Общие анализы, предметное стекло, эритроциты, лейкоциты. У пациентов с подозрением на анемию был чересчур низкий гемоглобин.
Кровь взяли заново, заказали новый анализ, Джим пообещал лично за всем проследить.
– Все было кошерно, я убедился. Но результаты… оказались хуже.
– Намного? – спросил Мэтт.
– Такие цифры нельзя показывать врачу. Что я должен был сказать? «Доктор, извините, но, согласно анализам, ваш пациент мертв»? А пациент в это время сидит у себя дома и смотрит «Дни нашей жизни»[5]. Хуже всего то, что парой образцов дело не ограничилось. Теперь у нас везде такие бредовые результаты. Гематология, гемостаз, иммунологическая реакция, тесты на группу крови. Невозможно проводить анализы. Каждый раз какие-то марсианские цифры.
– Проблема в лаборатории? – предположил Мэтт.
– Что это за проблема, если из-за нее все анализы испорчены? Вот и мне ничего в голову не приходит. Хотя я думал. Я поговорил со старшим ординатором, и мы решили передать самые важные исследования в другие лаборатории, пока не выясним, в чем проблема. Хорошо, мы это сделали. С тех пор прошло два дня. Мы все проверили. Вентиляцию на предмет неизвестных микробов. Качество стерилизации. Возможные замыкания в электросети. Все продезинфицировали. Провели анализ образца цельной крови из морозильника. Показатели в пределах нормы.
– То есть проблема решена?
– Вроде бы. Но у меня остались сомнения. Поэтому мы взяли свежую кровь у абсолютно здорового человека, посчитали тельца, гемоглобин, ретикулоциты, фибриноген плазмы, тромбоциты, сделали одноступенчатый количественный тест…
– И там снова ерунда? – догадался Мэтт.
– Не просто ерунда, – ответил Джим. – Такая дичь, будто мы исследовали стылую колодезную воду.
Мэтт почувствовал испуг, словно чья-то холодная рука погладила его по шее.
Если появилась новая патология и она распространилась настолько, что встречалась во всех анализах крови, проведенных Джимом… почему она не попалась больше никому?
– А что с анализами, которые вы отправили в другие клиники?
– Нам их не вернули. Мы обзвонили частные лаборатории. Говорят, извините, но результаты, кажется, недостоверные. Спрашивают, не были ли образцы повреждены или загрязнены во время перевозки. В это время старшему ординатору звонят из больницы Астории, спрашивают, не заметили ли мы странностей с гемограммами? Потому что они заметили. И в Портленде тоже.
– Господи, – выдохнул Мэтт.
– Так обстоит дело на сегодня. Конечно, все с ума сходят. До центра по контролю за заболеваниями не дозвониться. После обеда я взял еще один свежий образец и сунул под микроскоп – посмотреть, не изменилось ли что-нибудь. Ага. Появились чужеродные тельца, которых я никогда прежде не видел.
Мэтт отставил чашку, которая уже успела остыть у него в руках.