Звёздная пыль в их венах - стр. 58

– Это Падающая Вода, – говорит Леопольд, когда Виоли спрашивает его, знает ли он, что это за созвездие виднеется на востоке. – Оно напоминает водопад.

Виоли прищуривается, но не может разглядеть в скоплении звезд очертаний водопада. Но она верит ему на слово. Он рос принцем, так что получал уроки от лучших учителей.

– Падающая Вода… она символизирует неизбежность? – спрашивает Виоли, нахмурившись.

– Вроде того. Неизбежность, судьбу, – говорит Леопольд, пожимая плечами. – Вода не может перестать течь туда, куда ей предназначено.

Они останавливаются у края палубы, и Виоли всем телом прислоняется к борту. Девушка пробыла на ногах буквально пару минут, но кажется, что она пробежала много миль.

– Помогает? – спрашивает он. – Свежий воздух.

– Честно говоря, да, – признает она. – Спасибо. За чай и… ну… за то, что так обо мне заботился.

– Не думаю, что у меня так уж хорошо получилось, – признается он, прислоняясь к борту рядом с ней. – Честно говоря, я никогда долго не находился рядом с больными людьми.

– Неудивительно, ты же был наследным принцем, потом королем – отмечает она. – Что случилось бы со страной, если бы ты заболел и умер?

Он бросает на нее косой взгляд.

– Предполагаю, дела Темарина пошли бы в гору, – говорит он.

Виоли не знает, что на это ответить. Она понимает, что должна уверять его, будто это неправда, но сейчас у нее нет сил его успокаивать. Прежде чем она успевает что-нибудь сказать, тишину нарушает третий голос:

– Эй, Леопольд!

У Виоли на затылке волосы встают дыбом – не потому, что она узнает этот голос. Совсем наоборот. Леопольд никогда не знал, каково это – бояться звука собственного имени, поэтому без задней мысли оборачивается на голос.

Всего в нескольких футах от них стоит мужчина, одетый как член экипажа – в брюки грубой выделки и тунику, на которой масляных пятен больше, чем чистых мест. Его румяное лицо покрыто щетиной, а темные глаза-бусинки устремлены на Леопольда. В правой руке он держит пистолет, который направляет прямо на них.

– Кажется, я тебя узнал, – говорит мужчина, подходя на шаг ближе. – Хотя ты-то меня наверняка не помнишь.

– Сэр, я думаю, вы меня с кем-то путаете, – говорит Леопольд и двигается в сторону, чтобы встать между пистолетом и Виоли. Она это весьма ценит – не потому, что нуждается в его защите, а потому, что у нее появляется возможность дотянуться до маленького ножа, пристегнутого к бедру. Чтобы ее не заметили, она двигается очень медленно, надеясь, что Леопольд сможет отвлечь незнакомца еще ненадолго.

Мужчина смеется.

– Ты действительно думаешь, что я забуду лицо человека, который выгнал мою семью из собственного дома? Уверяю, Ваше Величество, я точно знаю, кто ты такой.

Виоли старается двигаться быстрее, ее пальцы судорожно возятся с ремешком. Теперь ей видится куда более вероятным, что мужчина выстрелит – жажда мести окажется важнее награды, которую дали бы за живого Леопольда. Она оглядывает палубу, но поблизости больше никого нет. Должно быть, пока они с Леопольдом разговаривали, ночная смена ушла спать, а дневная команда еще не вышла на палубу.

– Я никогда не… – начинает Леопольд, но обрывается на полуслове. – Ты жил в той деревне. Хебблсли.

– Хевелсли, – шипит Виоли. Хевелсли – так называлась деревня, которую Леопольд велел снести, чтобы построить новый охотничий домик. Виоли помнит, потому что это случилось сразу после того, как она только прибыла во дворец, и ее первое зашифрованное письмо императрице Маргаро было именно про этот случай.