Звездная кухня - стр. 3
На самом деле, приноровиться к бьющему в глаза свету было куда проще, чем к постоянной жаре в кухне. В первые месяцы его работы в горячем цеху Дом несколько раз падал в обморок, потому что забывал о необходимости пить воду.
Зато теперь ни он, ни Крис не нуждались в специальных вкладышах в кители, в отличие от других участников съемок. Капли трудового пота на лбу смотрятся в кадре красиво, а вот влажные круги в подмышках — нет.
Наложенный Бриттой грим, до этого ощущавшийся холодной липкой пленкой, от тепла осветительных приборов стал пластичнее и смахивал теперь на размятую в руках мастику, но, к счастью, не норовил осыпаться или потечь. Наверное, именно грим был самым большим неудобством, с каким пришлось смириться на съемках: за столько лет на кухне Дом привык держать кожу в чистоте. Это было не только уважением по отношению к тем, с кем работаешь, но и мерой предосторожности: за двенадцать часов смены в жаре и влажности кухни малейшая царапина, попади в нее грязь, могла стать причиной серьезного воспаления.
К сожалению, его тонкая, местами буквально фарфоровая кожа была склонна к покраснениям в самые неподходящие моменты. Неважно, волновался он, смущался, радовался — любая эмоция подкрашивала щеки живым ярким румянцем. В обычной жизни это совершенно не мешало, а вот перед камерами приходилось изгаляться. Вот и сейчас Дом чувствовал, как подпекает щеки — гость из далекого Китая оказался просто чудо как хорош. Настолько, что даже у Криса не возникло желание его одернуть, поставить на место и объяснить, что его имя пока никому, в общем-то, не интересно, и право его назвать еще следовало заслужить.
“Симпачелло”, — окрестил его Дом мысленно и против воли улыбнулся. Прятать свои эмоции за плотный непробиваемый щит на длительное время он так и не научился.
Но, в конце концов, от него этого и не требовали. В их с Крисом паре именно Дом был тем самым “хорошим полицейским”, так что сейчас улыбка была как нельзя кстати.
Раздавшиеся первые аккорды заставки Звездной кухни отвлекли Дома от мыслей о собственной коже. Он собрался и мысленно повторил свой текст. За четыре сезона он изменился совсем немного, но проговаривать его в пятый раз было так же волнительно, как и в первый.
— Готовы приготовить свое лучшее блюдо? — закончил он свою подводку и посмотрел на Криса, передавая тому слово.
Крис обвел участников своим фирменным мрачным взглядом исподлобья и сжал кулаки. В такие моменты Доминик мысленно ему аплодировал — Кристофер Файбер был человеком добрейшей души и открытого сердца, но напускать на себя вид “терминатора” умел безупречно. И тем забавнее было, что, огласив задание и отправив участников бегом на рабочие места, он наклонился к нему и прошептал:
— Этот Лю — твой красавелло?
— Неа, — хмыкнул Дом и, подмигнув ему, неторопливо пошел по рядам кухонных столов, за которыми уже усердно стучали ножами звездные и не очень повара.
Крис принялся расхаживать между другими участниками, но Дом знал: он сейчас неотрывно следит именно за ним, надеясь вычислить “Красавелло”. При этом Крис успевал заглядывать в сотейники и сковородки, давать короткие советы, хвалить или осторожно намекать, что идея не фонтан.
Дом делал то же самое, не забывая время от времени бросать в сторону Криса особенно красноречивые взгляды. Предполагалось, что это визуализация начала противостояния шефов: они приглядываются к кандидатам, прикидывают, кого хотели бы видеть в своей команде, и бдят, а не положил ли соперник глаз на их “бриллиант”. Для Криса и Дома это была повторяющаяся уже пятый сезон игра “Угадай Красавелло”. Пока счет был два-два, и Дому очень хотелось вырваться вперед.