Звёздная Кровь. Изгой VII - стр. 2
И они, бес бы их побрал, откликнулись. С отчаянием загнанного в угол, но всё ещё опасного зверя, несколько сотен самых отъявленных, самых здоровых и злобных головорезов развернулись и бросились в контратаку.
– Назад! – заорал я, что было сил, перекрывая нарастающий шум боя.
Голос сорвался на хрип, но я продолжил, чтобы дошло до всех.
– К стене! Все к стене! Быстро, мать вашу!
Приказ, похоже, прозвучал вовремя. Ещё мгновение промедления – и мы могли увязнуть, а потом нас бы окружили и просто растерзали. Всадники под моим началом с трудом развернулись и сломя голову помчались обратно, отстреливаясь на ходу. Но песчаники были уже угрожающе близко, их стрелы и короткие метательные дротики со зловещим свистом проносились вокруг. Несколько старателей и пара бандитов из отряда Драка с криками рухнули со своих сёдел, пронзённые вражеским оружием. Мой Породистый взревел от боли и ярости, когда тяжёлый, зазубренный дротик с силой вонзился ему в мясистую часть крыла.
Ситуация стремительно становилась критической. Нас догоняли. И тут, словно божественное вмешательство, которого я давно перестал ждать, снова появился паромобиль. Он, лязгая гусеницами, выполз из-за очередного поворота серпантина, его громоздкий, неуклюжий корпус почти полностью преградил путь контратакующим песчаникам. И спаренный пулемёт, установленный на крыше, снова заговорил, изрыгая ливень из свинца и огня. Под градом пуль атакующие дикари дрогнули, и яростный напор захлебнулся, ряды смешались, превратившись в мечущуюся, вопящую от боли и ужаса массу. Это дало нам драгоценные мгновения, чтобы оторваться от преследователей и укрыться за спасительной, массивной каменной стеной поселения. Огромный каменный диск, служивший воротами, со скрежетом закрыл проход, отрезая нас от ярости песчаников. Мы были в безопасности. Пока что.
Мы потеряли двоих из банды Драка и троих старателей. Ещё несколько человек были ранены, но, к счастью, не тяжело – в основном царапины и ушибы. Мой Породистый тоже пострадал, но рана на крыле, как выяснилось после беглого осмотра, оказалась неглубокой, хотя и болезненной. Моя Руна Жизни быстро остановила кровотечение. Техномагия, доставшаяся мне в этом проклятом мире, снова сослужила добрую службу. Мы отбились. На этот раз. Но какой ценой, и надолго ли? Мысли, словно назойливые мухи, крутились в голове.
308.
Ами и Чор встретили меня за воротами. Ам'Нир'Юн, обычно сдержанная и холодная, дочь степного вождя, на этот раз не удержалась. Спрыгнув с крыши своего паромобиля с удивительной ловкостью, она бросилась ко мне и крепко, почти отчаянно, обняла. Её тёмные, густые волосы, собранные в тугой узел на затылке, пахли пороховым дымом и машинным маслом. Я неловко, почти рефлекторно, похлопал её по спине, чувствуя, как напряглись мышцы от неожиданности. Чёрт, я отвык от таких проявлений… человечности? Чор Комач, мой синекожий, низкорослый проводник, щурился от удовольствия, но в его маленьких, хитрых глазках плясали весёлые, довольные искорки. Он с явным, почти детским удовольствием осматривал пару трофейных тесаков с костяными рукоятями, которые умудрился каким-то образом подобрать на поле боя во время нашей вылазки. Старый контрабандист и мародёр, что с него взять.
За этой немой сценой молча, поджав губы, наблюдала Мико, стоявшая чуть поодаль, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Её лицо, обычно подвижное и выразительное, сейчас было похоже на застывшую маску, но я не мог не заметить, как плотно она сжала тонкие губы и как опасно сверкнули её зелёные глаза, когда Ами прижалась ко мне. Кажется, назревал новый конфликт, и на этот раз – не с песчаниками, а куда более тонкий и, возможно, более разрушительный. Внутренний. Женская ревность – страшная сила, способная разрушить и не такие союзы. Я мысленно выругался. Только этого мне не хватало.