Звёздная Кровь. Изгой VII - стр. 11
– А что, Мико, ты решила стать моим личным демоном совести? – я криво усмехнулся, не отводя взгляда. – Если так, то ты опоздала. Моя совесть сдохла где-то на полях сражений.
Мои руки обняли её за талию и притянули к себе. Она фыркнула, но в глазах мелькнула искра. Её манера держаться, как своего в доску пацана, забавляла. Словно девчонка, выросшая среди старателей, пыталась доказать, что ей не нужны ни защита, ни тепло. Вот только я не собирался играть в эти игры. Не сейчас.
– Сколько ещё ты будешь делать вид, что тебе на всех нас плевать? Мы тут за тебя жилы рвём, а ты… ты как ледяной истукан. Хоть слово скажи, что тебе не всё равно!
Я смотрел на неё сверху вниз. Сближение – это ловушка, хуже любой засады песчаников. Я слишком много раз видел, как люди, которым ты доверяешь, либо умирают, либо втыкают нож в спину. Но её взгляд, полный обиды и какой-то детской надежды, пробивал даже мою броню. Чёртова девчонка.
– Если б мне было плевать, я бы уже свалил в закат, – сказал я, понизив голос до хриплого шёпота. – А раз я тут, значит, держу слово. Только не жди от меня песен у костра и слёз над каждым трупом. У меня внутри пусто, Мико. И это не исправить. Так что бери, что есть, и не устраивай сцен.
Она замолчала, кусая губу, но не отвела взгляда. А потом, словно назло, прижалась всем телом, так что я почти почувствовал тепло её дыхания.
– Пусто, говоришь? – хмыкнула она. – А я думаю, ты просто боишься, что если раскроешься, то кто-то увидит, что ты не такой уж и железный. Ну не переживай, твой секрет со мной. Только не удивляйся потом, если я всё-таки проломлю эту твою стену.
– Девочка, ты как тауро в посудной лавке, – я покачал головой, отступая на шаг. – Ломай, если хочешь. Только не жалуйся, когда поранишься об осколки.
Её смех, резкий и короткий, эхом отразился от стен штольни, а я, не дожидаясь продолжения, повернулся и пошёл прочь. Пусть думает, что хочет. Я знал одно, что держать дистанцию – это единственный способ чтобы пока не было мучительно больно.
У выхода из штольни меня перехватил Чор Комач. Этот синекожий коротышка, ростом едва мне до груди, стоял, лениво опираясь на свою винтовку, и ухмылялся, как будто только что провернул очередную аферу с ведьминым корнем. Его глазки блестели хитростью, а кривоватая улыбка намекала, что он опять что-то замышляет. Несмотря на весь его жуликоватый вид, я знал, что из него стрелок – один на тысячу, да и готовил он так, что даже в этой дыре еда казалась деликатесом.
– Ну что, хозяин, опять спасаешь мир, пока я тут от безделья помираю? – начал он, скалясь, словно пустынный гиен. – Я тут такой суп с кореньями замутил, а тебя всё нет. Не ценят меня. Где благодарность, а?
– Благодарность, Чор, будет, когда ты перестанешь воровать всё, что плохо лежит, – огрызнулся я, но без особой злобы.
Он хохотнул, ничуть не смутившись, и потёр щеку, словно размышляя, какую байку мне скормить.
– Ты ж меня знаешь, Кир, я – зоргх честный. Ну, по-своему…
– Лучше скажи, как там на стенах? Твои глаза получше моих видят. Что интересного?
Чор посерьёзнел, хотя уголки рта всё ещё подрагивали от сдерживаемого смеха.
– А что интересного? Песок, пыль, да миражи. Только эти миражи, знаешь, уж больно на живых тварей смахивают. Далеко, пока не разобрать, но чую я, не к добру это. Пустыня, она шепчет, Кир. И не ласковые слова.