Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Роман. Том II - стр. 28

Она как будто бы не удивилась его реакции, но не могла скрыть досаду и замолчала. Он стал объяснять, что не может быть настоящим помощником в таком деле. На его взгляд, здесь нужен опыт, чем он не мог похвастаться. Подобные дела, если они и попадали в кабинет, их поручали Фон Ломову или, на худой конец, Клаудиусу.

Но Вельмонт и не думала сдаваться. Будучи в курсе того, что в кабинет и по сей день поступают дела, связанные с авторским правом – сам же Петр и говорил ей об этом, – она попросила поговорить с компаньонами и поспешила сразу пролить свет на вопрос с оплатой. Дело Жоссов не имело отношения к деятельности ее ассоциации. Поэтому услуга должна была оплачиваться как обыкновенная адвокатская работа.

В тот же день вечером, перейдя после ужина с Луизой из столовой в гостиную, чтобы дать Мольтаверну убрать со стола, Петр просматривал папку с делом, переданным ему Шарлоттой Вельмонт, время от времени недовольно мотал головой и вслух делился своими впечатлениями:

– Непостижимо!.. В двенадцать лет собственная мать выставила за дверь! А затем заставляла терпеть ухаживания всяких дальнобойщиков… Ты можешь себе представить? А еще раньше отчим укладывал спать с собой в постель… Вроде бы ничего нового, всё известно, а всё же странно думать о таких вещах. Я хотел сказать, страшно.

Луиза не оторвала глаз от сборника рассказов Карвера, с которым не расставалась второй вечер.

– Как зовут несчастную? – спросила она.

– Девчонку?.. Ее зовут Шарлей.

– Это еще что за имя?

– В простых семьях иногда дают детям имена голливудских звезд.

– Фотографии нет у тебя? – спросила Луиза, подставив голые пятки поближе к камину.

– Девочки?

Петр протянул ей два крупных, в страницу, черно-белых снимка, которые как раз разглядывал, удивляясь тому, что Вельмонт позаботилась даже об этом – о качественных фотографиях. На одном из снимков большеглазая, лет четырнадцати, но быстро повзрослевшая девушка, одетая в дамское платье, сидела на траве, обняв себя за колени. На другом снимке она была заснята крупным планом, с косящими в сторону смеющимися глазами.

– Ничего себе… Да она же красавица! Это ее ты собираешься защищать? – изумилась Луиза.

– Ну да.

– И когда это будет?

– Суд?.. В среду.

– Я пойду с тобой.

– Не знаю, возможно ли. – Петр медлил. – Зачем тебе в суд?

– Пэ, ну пожалуйста! Я ведь в жизни не видела, как это происходит. – Отложив книгу, сев в кресло с ногами, Луиза впилась в него умоляющим взглядом.

– Что ты там увидишь? Я же тебе всё рассказал.

– Она такая… Такая странная история. И на тебя заодно полюбуюсь… Мне ужасно хотелось бы, Пэ. Я же никогда еще тебя не видела в этом наряде. Вы же там в черные мантии одеваетесь, правда?.. У меня в среду свободный день. Ты обещаешь?

– Не обещаю, но посмотрим, – сказал он, понимая, что это желание должно, скорее всего, развеяться к среде само собой.

Какое-то время они молчали.

– Мне всё же бывает так странно иногда, так непонятно.., – нарушила молчание Луиза.

– Что, Луизенок?

– Скажи, только честно, Пэ… Ты в Бога, конечно, не веришь. Я имею в виду в такого, который сидит на облаке или на троне, как Нептун с трезубцем. Но в какую-то силу, во что-то высшее, разумное?

Оторвав лицо от бумаг, Петр уставил на нее неуверенный взгляд. Аналогичный вопрос, или буквально тот же самый, он на днях уже слышал, но не мог вспомнить, где именно.