Звезда под странной луной - стр. 9
– Я здесь родилась, – сказала она, надеясь, что это сможет его удивить, спасти этот ланч и очевидное нежелание Тьерри Вальдона взять ее на роль. – Моя мать француженка. Отец был американским солдатом.
– Вот как, – ответил он, невозмутимо кивнув. – Ваша мать скучает по Парижу?
Джемма наклонилась и дернула себя за воротник. Она уже больше года пыталась уговорить мать приехать в Европу – в Лондон – погостить, но мать отказывалась, вероятно из-за того, что ей не нравился Чарли.
– Она утверждает, что нет, но я думаю, ей невыносима мысль о возвращении в тот мрачный Париж. Она боится того, что может найти.
– Многие не вернулись, – грустно произнес он, поудобнее устраиваясь на стуле. – Они всё и всех погрузили на грузовики. Моя мать посадила меня в поезд и отправила в окрестности Амбуаза, чтобы спасти от опасности. Я узнал о том, что отца расстреляли как участника Сопротивления, только после окончания войны. Он умер двадцать четвертого августа тысяча девятьсот сорок четвертого года. В мой день рождения. Всего один день – и он бы увидел освобождение Парижа. Всего один день.
Он опустил ладонь на стол, взгляд его стал острым, воспоминания оборвались. Он снова сосредоточился на ней.
– Ваша карьера… – он старался найти английское слово, – рушится. Да?
Джемма почесала шею, чувствуя, как ей становится жарко. Она думала, что обмен любезностями продолжится еще некоторое время, но она ошибалась. Раньше она была способна очаровать любого режиссера светской беседой, но сейчас, возможно, лучше перейти к делу и встретить неизбежное.
– Боюсь, это так.
– Почему? – Он склонил голову к плечу в ожидании ответа.
Такой прямой вопрос поразил ее. В Голливуде никто никогда не говорил по сути дела. Деловые вопросы решались через посредников, а плохие новости подавались так мягко, что часто вы даже не понимали, что ваша карьера закончилась. Она часто с таким встречалась.
– Простите?
– Почему ваша карьера рушится? – На этот раз Вальдон справился с английским.
Что она могла ответить? Что она, очевидно, переоценила свой талант? Что предлагаемые ей роли в фильмах о серфинге были такими скучными, что она их даже читать больше не могла и поэтому рискнула попробовать сняться в вестерне, а потом в триллере? Могла ли она признаться режиссеру, что ее последний фильм загубили в результате монтажа? Нельзя винить монтаж, это непрофессионально. Настоящим ответом было бы то, что она глупо рискнула своей карьерой и сделала плохой выбор, но не она одна виновата в провале этих лент, хотя всю вину свалили на нее.
– Простите, – сказал он. – Невежливо задавать такой вопрос.
Она не стала возражать; возможно, ей следовало проявить деликатность, но он ведь не щадил ее чувства.
– Я изо всех сил старалась лучше сыграть в каждом новом фильме, мсье Вальдон, и рисковала. Я горжусь своей работой, но не все согласны, что мое исполнение этих ролей было… – Она умолкла, у нее сорвался голос. – Ну, что оно чего-то стоило.
Сказав это, она перевела взгляд на пол, надеясь, что он просто закончит это глупое интервью и пригласит вместо нее Жанну Моро. Она чувствовала себя опустошенной. Все это оказалось насмешкой – ее встреча со славой, вся ее карьера.
Он наклонился к ней через стол и положил ладонь на ее голову.
– Знаете, в чем проблема, по-моему?