Звезда под странной луной - стр. 2
«Ты не похож на ребенка», – удивлялась Эстелла, горничная в их последней гостинице. Кристофер торопился вырасти, чтобы лучше заботиться о них с матерью. Никто не принимал его всерьез, когда речь шла о ней, потому что он был всего лишь ребенком. Но ему на прошлой неделе уже исполнилось десять лет. Двузначное число. Это казалось ему большим достижением.
Он помогал Эстелле убирать номера, особенно ванные комнаты, мыть которые она ненавидела. За это она платила ему двадцать пять центов из своих чаевых. Если постоялец не давал чаевых, она потом оставляла ему свою «задолженность» в старом конверте. В конце своей смены он находил брошенные постояльцами сокровища, которые она для него оставляла: мягких зверюшек, военные игрушки, настольные игры и пазлы с недостающими деталями.
«Мой маленький деловой партнер», – подмигивала ему Эстелла. Она проявляла щедрость, принимая во внимание то, что сама растила двух малышей. Эстелла подарила ему самую дорогую для него игрушку – пальчиковую куклу в виде синего бегемота, забытого в ванне семейством, едущим к Ниагарскому водопаду. Это сокровище успокаивало его.
Мать влетела в кафе с парковки, раскрасневшаяся, с лицом, блестящим от пота, волосы и юбка сбились набок, на шее сверкало золотое концертное ожерелье. Как бы у них ни было туго с деньгами, она никогда не соглашалась заложить это ожерелье. Откинувшись на спинку дивана, она заправила выбившуюся прядку волос за ухо.
Подозвав Мидж, она потребовала омлет по-западному с колбасой и тост с гарниром из картофеля по-домашнему. Когда принесли еду, мать набросилась на нее с жадностью, почти как безумная, поглощая омлет и одновременно без умолку рассказывая, куда они сходят. Зоопарки, музеи. Его опыт подсказывал, что все это поток пустых обещаний. Несмотря на то что она постоянно строила множество планов их совместных развлечений, Кристофер никогда в жизни не был в зоопарке.
Когда мать расплачивалась, он заметил толстую пачку новых банкнот в ее бумажнике. Деньги у нее появлялись определенными циклами. Она то купалась в наличных из таинственных источников, то разорялась из-за того, что снова начинала потакать своим пагубным привычкам. Им было плохо и в одном, и в другом случае.
Он нащупал в кармане предмет, который его успокаивал: гладкое, приносящее утешение тельце синего бегемотика, надевающегося на палец. С ними все будет хорошо.
Через несколько часов, когда они подъехали к ухоженной круговой дорожке, Кристофер почувствовал себя сбитым с толку. Перед потрепанными оранжевыми дверями не стояли автомобили и не было женщин, свесивших руки за перила. В центре подъездной дорожки был внушительный фонтан, окруженный разнообразными кустами, подстриженными в виде шаров и конусов. Вывеску отеля втиснули между живыми изгородями с элегантной подсветкой. Он впервые понял, что можно придать правильную геометрическую форму растрепанным кустам.
Он поискал объявление о количестве свободных номеров, но ничего не обнаружил и удивился: откуда же люди знают, что они здесь есть?
– Пойдем, – сказала мать, вздернув подбородок, будто в этом нет ничего необычного. Их зарегистрировали и указали на ряд лифтов. Когда двери лифта открылись на шестом этаже, он увидел длинный коридор, выкрашенный в цвет карамели, на стенах на одинаковом расстоянии друг от друга висели черно-белые фотографии: Одри Хэпберн, Кэри Грант и Грейс Келли с одной стороны, Джин Келли, Кэрол Ломбард и Софи Лорен с другой. Его мама любила старые фильмы – особенно фильмы Хичкока, – поэтому он знал большинство этих лиц. Пока они шли мимо, она проверяла, узнает ли он каждого из них. Ким Новак приветствовала своих поклонников у двери с номером 612.