Звезда Авроры - стр. 39

Во мне просыпается Внутренний Враг.

Аэдра смотрит на меня яростными глазами, сжав кулаки.

– Твоя работа! – шипит она.

– Чего?

Я чувствую, как у меня губы кривятся.

– Мы успешно прятались полгода, а ты прилетел – и часа не прошло, как за тобой явились Несломленные?

– Кто-то, по всей видимости, знал, где вы, – говорю я. – Командование Легиона, например. Но ты тут же решила, что вас предал я?

– Ты – Воерожденный! – шипит она.

Я пытаюсь сдержать ответную реплику, но Враг уже владеет мной.

– А ты дура, – слышу я его голос.

Аэдра задыхается гневом, с рычанием снова выхватывает клинок. И хотя она быстра, точна, великолепна, она рождена не такой, каким рожден я.

Я был рожден со вкусом крови во рту.

Я был рожден со сжатыми кулаками.

Я был рожден для войны.

Война во мне развернулась в полный рост, крепкая, горячая, рвущаяся наружу. Тот, кем я рожден быть, берет штурвал. Я ухожу от удара, мысль и действие сливаются воедино, Аэдра промахивается, и я тычу ее в шею вытянутыми пальцами.

Быстрыми, как ртуть.

Твердыми, как сталь.

Легко и просто.

У нее немеет рука от удара по нерву, она ахает, шатается и падает на мою аккуратно уложенную стопку контейнеров. Они рассыпаются по палубе, замки самого большого щелкают, распахиваются с лязгом металла о металл.

И оттуда вываливается девушка.

Стройная, как деревце лиас. Волосы темные как ночь, но одна прядь белая как звездный свет, через нее проходящий. Кожа светло-коричневая, веснушки на щеках – идеальные созвездия. Она кувырком катится вдоль палубы, дыхание у нее резкое, неглубокое, болезненное, но звучит оно для меня музыкой.

И когда я смотрю в ее лицо, ощущаю, как в груди что-то взрывается – светлое, острое и реальное, как битое стекло. Чувство, которого, думалось мне, я никогда не смогу испытать.

Но потом я вижу, что она…

Человек?

– Э-гм, – говорит она, глядя на Аэдру. – Привет.

Потом поднимается на локтях и наконец смотрит на меня. Сквозь боль, потрясение, удивление я вижу в ее глазах другой цвет.

Мысли ее мелькают как в калейдоскопе. Голос ее – шепот.

– Я тебя уже видела…

Плохая новость: системе жизнеобеспечения, которую я пытаюсь реанимировать, место в музее. А система связи наверняка еще хуже.

Хорошая новость: скоро будет совершенно неважно, в каком они виде.

Финиан выглядывает из внутренностей терминала, который чинит:

– Знаешь, чего я не понимаю? – спрашивает он.

– Думаю, что да, – отвечаю я.

Это парень из моего видения. Мистер Средиземье.

Только сейчас он настоящий.

И стоит прямо передо мной. А я…

– Предатели! – кричит кто-то у меня за спиной. – Когда вы собирались сообщить, что вас семеро?

Я отрываю взгляд от стоящего передо мной парня, оборачиваюсь назад. Девушка рядом с ним того же вида – высокая и стройная, та же оливковая кожа, те же длинные серебристые волосы. Только татушка посреди лба другая: у него три скрещенных клинка, а у нее – глаз, роняющий пять слезинок.

– Я не знал.

Голос парня звучит неуверенно, но если кто-то из них захочет вскрыть меня и посмотреть, что внутри, то вряд ли он. Поэтому я на заднице подползаю к нему поближе. Руки и ноги все еще сводит судорога от тесноты контейнера, глаза саднят от долгого чтения с экранчика «Магеллана». А еще мне нужно в туалет. Вот почему такого никогда не бывает в шпионских фильмах?