Зверобой - стр. 9
Михаил осматривал крышу бани и вдруг его глаз уловил что-то возле нового забора, рядом с калиткой. Повернувшись, Михаил вздрогнул… Нет, он, конечно, тут не на хуторе живёт, и люди не впервые возле его двора ходят. Пастух, бывало, вёл на низинные лужки всё сильнее редевшее деревенское стадо, или Семёныч на своём допотопном велосипеде на пасеку направлялся, или в лес кто топал с рюкзаками, из приезжих, которые там то ли «любимых» Семёнычем инопланетян искали, то ли пресловутые «места силы» – новомодное явление. Но в этот раз что-то насторожило Михаила…
У забора, облокотившись на новенькие штакетины палисада, стоял среднего роста мужчина, чуть полноватый, с жидкими русыми волосами, зализанными назад. Михаил рассматривал мужчину, а тот глядел на него хмуро, устало и ничего не говорил.
– Вы ко мне? – размышляя, что одет этот мужчина для деревни странно, спросил Михаил.
А гость и вправду был одет довольно нетипично – на нём был костюм-тройка, светлая сорочка и галстук-бабочка. Но стоило Михаилу присмотреться к этому странному незнакомцу, сердце его похолодело. Догадка вертелась в голове, но… этого просто не могло быть! Так не бывает! Но…
Пиджак был грязным, то ли в пыли, то ли в засохшей грязи, а на воротнике светлой рубашки виднелись пятна крови.
– Ты кто? Откуда явился? – голос Михаила сделался суров, он пожалел, что нечего взять сейчас в руку, чтобы в случае чего… хоть палку бы какую…
– Пшш… пжжж… пмж….., – мужчина открыл рот, из него посыпались на костюм чёрные черви.
– Да кто ты?! – заорал Михаил, вскочив на ноги и не зная, что делать.
Он видел смерть… не раз видел её там, в окопах, пробитых ценой кровавых мозолей в каменистой земле… И этот мужик был определённо не живым!
Но как же тогда? Вот стоит он, хлопает глазами, шевелит потемневшими губами, силясь что-то сказать.
– И… изыди, – пробормотал Михаил и повёл рукой, словно стараясь оградить себя… моргнул, и мужик в костюме пропал.
Может, это таблетки так действуют, думал Михаил, с опаской подходя к забору на трясущихся ногах. Ведь таблеток ему много прописали, принимает он их усердно – утром, в обед и вечером. Надо к доктору, рассказать ему всё, может быть, заменит препараты, которые вызывают такие галлюцинации…
Михаил знал, что у таких, как он, переживших многое на этой странной войне, бывают… помутнения. Чаще – на фоне чрезмерного употребления горячительного, но ведь Михаил никогда этим не грешил, почему же тогда? Да нет, это просто… просто… от общей усталости и пережитого стресса, который он так старался в себе подавить.
Кое-как собравшись с духом, он осмотрел забор и землю возле него. То место, где только что привиделся ему мужик в галстуке, было усыпано сухой грязью, похожей на пепел.
Михаил вспомнил ту девушку в нарядном платье, которая ему на мостке привиделась, почему-то ему подумалось, что эти два происшествия как-то связаны между собой.
Заперев калитку Михаил оглядел пустынную дорогу, ведущую в лес, никого не было окрест, вдали где-то тарахтел трактор, ночное покрывало уже синело над лесом, медленно обнимая затихающую деревеньку.
В ту ночь Михаил впервые запер все двери – и первую, в сенях, и вторую, в дом. Может и ставни закрыть, подумал Михаил, глядя сквозь отмытые до блеска им самим стёкла на двор. Ну, от своих собственных галлюцинаций какой смысл запираться? Михаил зажёг фонарь, и лампу на столе, потом подумал, вышел на крыльцо и повесил на крюк над крыльцом купленный недавно кемпинговый светильник на батарейках.